Класс: случайные встречи людей при широком временно́м и пространственном диапазоне.

Такие истории и им подобные встречаются намного чаще, чем мы думаем. Мы нередко их слышим, а многие из нас их пережили. Буквально на днях я познакомился с женщиной, которая рассказала замечательную историю. Как-то раз в Чикаго она села в такси, а за рулем сидел мужчина с альбинизмом. Через три года она села в такси к тому же водителю в Майами. «Ну, и каковы шансы, что такое могло случиться?» – спросила она меня. Да, это прекрасная история, но давайте ее разберем. Такси часто бывают в определенном районе. Эта женщина – руководитель частной инвестиционной компании, а такие люди часто ездят на такси в крупных городах. Таксисты, у которых нет альбинизма, не так приметны, поэтому часто ездящий на такси человек вполне может поймать такси и не обратить внимания на то, что уже встречался с водителем, если, конечно, у водителя нет альбинизма. И все же я соглашусь: есть какое-то очарование в этой истории, поскольку Майами и Чикаго разделяют почти 2000 км.

Класс: ассоциации со знакомыми предметами.

А вот еще одна история, в которой звонок в дверь возвещает об удивительном и нежданном госте. Эту историю вместе с рядом других я нашел в книге «Неизвестное» астронома Камиля Николя Фламмариона, жившего в начале XX в.{14} Этот случай – одно из так называемых двойных совпадений, когда сначала возникает некоторое удивление, а потом вдруг происходит что-то новое, превращая событие в тройное совпадение.

Фламмарион пишет, что эту историю рассказал Эмиль Дешан, прославленный поэт XIX в. Дешан был мальчиком, обучавшимся в школе-интернате в Орлеане (Франция), когда он познакомился с английским émigré[2], носившим довольно необычное для англичанина имя – месье де Форжибю. Как-то они обедали за одним столиком, и месье де Форжибю посоветовал молодому человеку попробовать почти не известное во Франции блюдо – сливовый пудинг.

В течение 10 лет Дешан больше не слышал об этом блюде и уже забыл о том, как открыл для себя сливовый пудинг, в котором, как ни странно, слив не было. И вот, когда он проходил мимо ресторана на бульваре Пвасоньер, в меню которого был указан странный пудинг, Дешан вспомнил о месье де Форжибю. Он заказал кусочек, но дамы за прилавком ему сказали, что некий джентльмен заказал весь пудинг. Одна из женщин повернулась к мужчине в форме полковника, который обедал за одним из столиков.

«Месье де Форжибю, – крикнула она, – не будете ли вы столь любезны поделиться своим сливовым пудингом с этим джентльменом?»

Дешан не узнал месье де Форжибю.

«Конечно, – ответил месье де Форжибю. – Для меня будет величайшим удовольствием поделиться частью пудинга с этим джентльменом».

Непохоже было, что он узнал Дешана.

Собственно, это и должно было бы быть совпадением, однако наберитесь терпения. Прошло еще несколько лет. Дешан ни разу не вспоминал про сливовый пудинг. И вот однажды его пригласили на ужин к одной даме, которая сообщила, что будет подано необычное блюдо: настоящий английский сливовый пудинг.

«Я полагаю, месье де Форжибю тоже там будет», – пошутил он.

Наступил вечер. Десяти гостям, сидящим за столом, подавали великолепный сливовый пудинг, а Дешан в это время рассказывал историю о месье де Форжибю и сливовом пудинге. Как только Дешан закончил рассказ, все услышали, что в дверь позвонили и объявили о том, что пришел месье де Форжибю.

Мы с вами подумали бы, что все это было спланировано. Дешан тоже так подумал. Возможно, хозяйка воспользовалась маленькой шуткой Дешана, чтобы соорудить собственную шутку. Но нет! Все куда интереснее. К тому моменту месье де Форжибю был стариком и ходил, опираясь на тросточку. Он медленно шел вокруг стола и, казалось, искал кого-то конкретного. Когда он подошел ближе, Дешан узнал месье де Форжибю. Это точно был он.

«У меня волосы встали дыбом, – рассказывал Дешан позже. – Дон Жуан в моцартовском chef d'oeuvre[3] был, наверное, так же напуган своим каменным гостем».

Но Дешан был не тем, кого искал вновь прибывший; выяснилось, что месье де Форжибю (тот самый) также был приглашен на ужин, но не на этот ужин. Он ошибся адресом и позвонил не в ту дверь. Это было тройное совпадение, которое должно быть настолько редким, что вы могли бы подумать: шансы, что подобное произойдет хоть раз в жизни, необыкновенно близки к нулю. Однако это произошло, если мы можем верить месье Фламмариону{15}.

«Три раза в жизни я ел сливовый пудинг, – размышлял Дешан о пережитых странностях, – и три раза я виделся с месье де Форжибю! В четвертый раз я, наверное, буду способен на что угодно… или ни на что не способен!»

Фламмарион, уважаемый астроном, именем которого названы лунные и марсианские кратеры и астероиды, коллекционировал совпадения. Поскольку об этом его увлечении было всем известно, люди присылали ему свои истории. Он собрал сотни таких историй. Некоторые из них просто поразительные! Многие истории ему присылали анонимно из разных концов света, так что верить в их правдивость очень трудно, хотя он и говорит о том, что в некоторых случаях было много свидетелей, за искренность других он ручается лично, а у каких-то из этих историй есть «все признаки достоверности».

Класс: совпадения, обусловленные природными причинами.

Самые замечательные совпадения – те, что произошли с самим Фламмарионом. Одна захватывающая история наводит на мысль о том, что существуют некие чудесные силы, которые присматривают за нами, возможно, судьба, или неизвестные силы, действующие независимо от сил природных. Он работал над своим 800-страничным популярным трактатом об атмосфере{16}, который должен был стать его главным трудом. В конце XIX в. он был широко известен как наиболее подробный и доступный. Как раз в тот момент, когда Фламмарион был занят написанием 3-й главы 4-го раздела, главы о силе ветра, произошел необычайный случай. Был облачный день середины лета. Фламмарион сидел у себя в кабинете. Одно окно, выходящее на восток, из которого открывался вид на каштаны на авеню де ль'Обсерватуар, было открыто. Другое окно, с великолепным видом на Парижскую обсерваторию, выходило на юго-восток, а третье – южное – на улицу Кассини. Он только что написал: «Les vents de nos climats, qui nous paraissent si capricieux et si variables, vont nous laisser apercevoir derrière eux les règles auxquelles ils obéissent» («Ветры в наших краях, которые нам кажутся столь своенравными и переменчивыми, позволят увидеть скрытые от нас до поры правила, которым они подчиняются»){17}. Внезапно порыв юго-западного ветра распахнул окно, выходящее на обсерваторию, подхватил листы рукописи – всю главу целиком – со стола Фламмариона и унес их на улицу. Некоторые опустились среди деревьев, другие полетели в сторону обсерватории. Хуже того, хлынул проливной дождь. Это было первым совпадением в тот день.