– Ну, допустим, я верю, что произошло недоразумение, – смягчился Илья Андреевич. – На борту крейсера проведено собственное расследование. Логр так и не найден. Но меня откровенно волнует другое: практику ты провалил.

– С меня сняты обвинения?

– Ситуация совершенно непонятная. Кристалл древний, не из новоделов[14]. Случиться могло всякое. На моей памяти бывали случаи, когда логры, найденные после миллионов лет «бесхозного существования», просто рассыпались в пыль по непонятной причине.

– Значит, я могу вернуться?

– Нет, – Лагутин продолжал хмуриться. – Я поручился за тебя Райбек, убедил адмирала Кречетова, что произошла досадная случайность. Спишут они логр, никуда не денутся. Но система Ожерелья для тебя закрыта.

– Почему?

– У службы безопасности Флота свои правила. Вернуть тебя в состав экспедиции уже не в моей власти. Чем намерен заняться?

Райбек растерялся. Он как-то не думал об этом.

– Ну, я бы мог завершить практику в какой-то другой экспедиции? – неуверенно предположил Дениэл. – На системе Ожерелья свет клином не сошелся… – понурив голову, добавил он.

– Вот тут ты не прав! – запальчиво ответил Лагутин. – Первый Мир и другие планеты Ожерелья исключительно важны для исследований! – Илья Андреевич быстро заводился, когда речь заходила о волнующих его вопросах. – Именно там сейчас совершаются наиболее значимые открытия! – наставительно добавил он, но, взглянув на своего ученика, заметив, как тот подавлен и растерян, махнул рукой. – Ладно, сейчас что-нибудь придумаем.

Райбек терпеливо ждал. А что еще оставалось делать? Хлопнуть дверью? Уйти? А как же мечты, планы, для чего тогда учился столько лет?

Илья Андреевич бегло просмотрел электронную документацию, вздохнул.

– Все экспедиции текущего года уже отбыли, – он развел руками. – К планетам, где проводятся раскопки, как ты должен понимать, пассажирских рейсов не существует, все миры расположены на границе исследованного космоса. Снаряжать внеплановый корабль лично для тебя никто не станет. Так что придется, Райбек, потрудиться здесь. Годик поработаешь в архивах института, а там, глядишь, и твои сокурсники вернутся.

– Но, Илья Андреевич!..

– Никаких «но»! Если хочешь продолжить карьеру ученого, смирись! Других вариантов я не вижу! Между прочим, работа в архиве весьма увлекательна. Ты знаешь, сколько открытий было сделано при изучении древних документов?

– Догадываюсь… – без энтузиазма ответил Дениэл, понимая, – спорить бесполезно.

– Ну, тогда иди. Приводи в порядок мысли и чувства. Разумеется, тебе сейчас обидно. Но сам виноват. Иди, иди. Сегодня пятница, с понедельника выйдешь на работу. И запомни, жизнь на первой неудаче не заканчивается! – уже вслед расстроенному Дениэлу крикнул профессор.

Дверь за Райбеком закрылась.

– Эх, молодежь… – Лагутин лишь покачал головой.

* * *

Райбек вышел из здания института, сел на гранитные ступени и тяжело задумался.

Его душила обида. Откуда он знал, куда подевался треклятый логр?! Надо же такому случиться – первая экспедиция завершилась полным провалом, он толком-то и сделать ничего не успел, и вот теперь, ко всем несчастьям, еще и попал в «черный список».

Все планы, что он строил, да что планы – вся жизнь рушилась. Вместо захватывающей практики получил выговор, когда вновь представится шанс попасть в настоящую экспедицию – неизвестно. Предложение поработать в архивах казалось ему сейчас строгим и незаслуженным наказанием.

Юношеские амбиции не давали покоя, обидно было до слез, но он лишь мрачно поглядывал по сторонам, не зная, чем теперь заполнить внезапно образовавшийся вакуум?

«Ладно. Утро вечера мудренее, – подумал он. – В архиве так в архиве. Попробую. Не бросать же дело всей жизни из-за первой неудачи, вызванной какой-то нелепой случайностью!

Конечно, не брошу».

Внезапно заработал модуль связи кибстека.

– Вызов от профессора Лагутина, – вплелось в безрадостные мысли сообщение системы.

– Да, Илья Андреевич, слушаю.

– Дениэл, тебе повезло. Только что получено сообщение из сектора Окраины. Корпорация «Спейсстоун» на днях приступила к освоению одной из планет. Они сообщают об обнаружении древнего колониального форта. По правилам, я обязан послать туда нашего сотрудника. Возьмешься? Нужно побывать на Окраине, осмотреть постройку, исследовать окрестности, – где-то поблизости наверняка расположено место посадки неизвестного колониального транспорта.

– Конечно, возьмусь! – обрадовался Дениэл. Вот это подарок судьбы! Собственная экспедиция!

– Тогда возвращайся, обсудим детали.

– Уже бегу, Илья Андреевич! – Райбек вскочил со ступеней.

Сектор Корпоративной Окраины

Ободренный новыми, открывшимися перед ним перспективами Райбек заказал билет на первый же корабль, отправляющийся в сектор Корпоративной Окраины, и 25 августа 3890 года прибыл на планету Аллор.

Два дня потребовалось ему на соблюдение бюрократических формальностей в управлении колониальной администрации, и наконец 27-го он попутным рейсом транспортного корабля корпорации «Спейсстоун» отправился к месту назначения в систему Эвелин, на планету Гархард.

Стараясь мыслить оптимистично, Райбек сумел убедить себя, что предстоящая работа не менее важна, чем исследование планет системы Ожерелья.

«Только я и машины, – думал Дениэл, предвкушая, как день за днем, шаг за шагом он станет изучать постройку эпохи Великого Исхода. – Наверняка место посадки неизвестного пока колониального транспорта находится неподалеку от обнаруженных руин первичного убежища. Я найду его, исследую, идентифицирую, открыв тем самым новую, неведомую страницу в истории освоения космоса…»

Мысли будоражили, помогали скрасить скучные часы ожидания.

Транспортный корабль долго и утомительно маневрировал в гиперсфере.

Райбек успел выспаться, затем полистал загруженный в кибстек свежий номер ежемесячного обозрения «Все Миры», терпеливо ожидая, когда его затянувшееся путешествие подойдет к концу.

Дениэл принял полученное назначение с энтузиазмом, присущим юности, считая, что все неприятности позади, а на Гархарде его ждут великие открытия, которые станут его личным вкладом в дело изучения истории освоения космического пространства.