— Мама, я хотел бы, чтобы ты приветствовала Линдси в нашем доме. Линдси, ты помнишь мою маму, Кэтрин Винтерс? — Люк подтолкнул ее к дивану.

— Наконец-то появилась забытая невеста. — Кэтрин Винтерс не сделала попытки встать или как-то приветствовать невестку.

— Забытая невеста? — переспросила Линдси.

— Люк забыл о вас на несколько месяцев сразу после свадьбы. Будем надеяться, что этот несчастный эпизод останется в прошлом.

— Мама! — В голосе Люка послышалось предостережение.

— Добро пожаловать в ваш новый дом, Линдси, — ровным голосом сказала Кэтрин, глаза ее были холодны и неприветливы.

— Выпьешь перед обедом? — спросил Люк.

Напряжение нарастало. И причина — в ней. Угасла надежда что-то уладить за время своего пребывания здесь.

— Марабель сказала, что обед в семь. Я не хотела бы вас задерживать.

— Марабель будет делать так, как ей скажут. Если хочешь выпить, время есть, — высокомерно сказал Люк.

— Нет, все в порядке.

— Мама? — Люк смотрел, как мать встает и ставит бокал на кофейный столик.

— Я готова идти обедать, — сказала она.

Кэтрин подошла к нему, он подставил согнутый локоть, другой предложил Линдси. Она продела руку и еле сдержала смешок. Неужели они будут разыгрывать эту комедию каждый вечер? У себя дома она ела на кухне. Если в доме никого нет, кроме ребенка, к чему эти условности?

Люк сел во главе стола, мать по левую руку от него, Линдси по правую. Как только они расселись, Марабель внесла супницу.

— Люк говорил, до замужества вы работали официанткой, — сказала Кэтрин, подождав, когда ее обслужат. Весь вид ее говорил о том, что это выше ее понимания.

Вскинув голову, Линдси улыбнулась.

— Можно и так сказать. А можно сказать, что я была студенткой, потому что не прекращала учебу. Или распространителем литературы, потому что работала также в книжном магазине, — весело сказала она. Этой женщине ее не запугать!

— Нет ничего плохого в этих занятиях, включая и работу официанткой, — твердо сказал Люк, глядя на мать.

Линдси попыталась сменить тему разговора. Она зачерпнула ложку супа, попробовала его и сказала:

— Как вкусно!

Марабель задержалась в дверях.

— Спасибо, я передам это Рэчел. — С триумфальной улыбкой она выплыла из комнаты.

— Как Джонатан? — спросил Люк.

— Все так же, — ответила Кэтрин, как-то сразу поникнув. — Я сидела с ним днем. Он хотел, чтобы я читала ему газеты — естественно, раздел бизнеса. Утверждает, что в конце месяца пойдет в офис. Люк, меня очень тревожит его вид. Может, обратимся к другому врачу?

— Мама, у нас их уже три. Все говорят одно и то же: лучше ему не станет. Тут ничего не поделаешь…

Кэтрин опустила глаза в тарелку. Линдси показалось, что в глазах ее блеснули слезы, и сочувствие сжало ей сердце. Она знала, что такое терять отца. Кэтрин еще повезло, что он прожил так долго.

— Как устроилась Элли? — спросил Люк.

— Элли? — вскинула глаза Кэтрин, и Линдси решила, что слезы ей померещились. Ничего подобного в этих холодных глазах не было.

— Это дочка Линдси.

Кэтрин впилась в Линдси свирепым взглядом.

— Значит, родилась девочка? Этим, значит, вы заманили в ловушку моего сына?

— Простите? — изумилась Линдси.

— Вы забеременели, чтобы изловить моего сына?

— Мама!

Линдси покачала головой.

— Я бы сказала, что он женился на мне, несмотря на беременность. — Она покосилась в сторону Люка, не зная, что же он говорил семье о своей женитьбе.

— Мы все так удивлялись, зачем он женится. Вы не слишком хорошо разыграли эту карту, раз смогли въехать в его дом только через четыре месяца.

— Я уже объяснял тебе, что Линдси было неудобно переезжать, пока я был в Лондоне, — раздраженно сказал Люк.

— Мог бы перевезти ее до отъезда, — ехидно отозвалась Кэтрин, не спуская с Линдси прищуренных глаз. Неприязнь была откровенной.

— Мама…

— Люк, я отвечу сама. Я не выходила за вашего сына замуж из-за денег. Кажется, это его невеста считала пакет акций единственной причиной для свадьбы, — твердо сказала Линдси.

— Джаннетт подходила ему гораздо больше, чем вы. Она, по крайней мере, умеет одеваться. — Кэтрин закончила обвинительную речь, бросив презрительный взгляд на платье Линдси.

Линдси засмеялась. Или это был плач?

— Извините, если не соответствую вашим стандартам. Дома я даже не переодеваюсь к обеду. Сажусь в том, в чем ходила весь день. И обедаю обычно на кухне. Я не разделяю ваши причуды, миссис Винтерс. И не стремлюсь к тому, что вы находите важным. У меня есть моя дочь, я ее нежно люблю. Вместе с ней мы семья.

— А когда вы увидали мою семью, вам не захотелось вступить в нее?

Линдси была потрясена.

— Извините. Я не искала выгоды. Я рада, что теперь могу создать такую семью, какую хочу.

Кэтрин отодвинула тарелку и выпрямилась.

— У Люка всегда были самые благоприятные условия. Несмотря на то, что его отец бросил нас, я и его дед сделали все, чтобы Люк ни в чем не нуждался.

— Я ничего о вас не знаю, — кивнула Линдси. — Вы любите сына, и не мне вам указывать, как следует проявлять свою любовь. Наверное, мне лучше обедать в своей комнате, чтобы вам не мешать.

— Хватит! — Люк хлопнул рукой по столу. — Линдси моя жена и будет обедать вместе со мной. Если кому и понадобится уносить поднос в комнату, то это, скорее, маме. Но не понадобится. Здесь умирает человек. Я хочу, чтобы его последние дни были счастливыми, и все для этого сделаю! Так что больше никаких ссор, оскорблений, инсинуаций. Обе ведите себя прилично, иначе пожалеете, видит Бог!

Линдси опустила ложку. Она перевела дух и твердо посмотрела на Люка.

— Люк Винтерс, ты говорил, что не любишь, чтобы тобой помыкали. В этом мы схожи. Я тоже не дам собой помыкать. Я нахожусь здесь ради тебя. Если тебе не нравится, как я себя веду, я уйду.

Люк схватил ее за руку и крепко сжал.

— Ты мне не угрожай. Я мигом срежу тебе фонды, так что у тебя не будет денег даже на завтрак.

Линдси подергала руку, но безуспешно.

— У меня есть немного денег в банке, и я не сомневаюсь, что смогу устроиться на работу и прокормить себя и Элли. Твои деньги нам не нужны.

— Тогда зачем ты здесь?

— Я сочувствую твоему желанию скрасить последние дни деда. Это больше, чем досталось Вилу.

— Кто такой Вил? — насторожилась Кэтрин.