litbaza книги онлайнИсторическая прозаИосип Броз Тито - Евгений Матонин

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 6 7 8 9 10 11 12 13 14 ... 156
Перейти на страницу:

Как профсоюзному лидеру ему была положена неплохая по тем временам зарплата — две тысячи динаров в месяц. Правда, и в этом вопросе не обошлось без проблем. Руководство профсоюза металлистов в Белграде, состоявшее из «правых», отказывалось платить Брозу. Тогда загребские металлисты решили «взять на содержание» своего секретаря и скидывались для него по два динара в месяц с каждого.

25 февраля 1928 года в Загребе состоялась нелегальная VII конференция городской коммунистической организации. В Загребе, как и во всей КПЮ, тогда шла борьба между «правыми» и «левыми», и «левые» оказались в большинстве. Броз, однако, в своем содокладе резко раскритиковал оба течения. Он заявил, что главная задача коммунистов — провести «безусловную большевизацию» КПЮ и по примеру ВКП(б) создать единую большевистскую организацию. Он также предложил, чтобы Исполком Коминтерна взял на себя руководство КПЮ и очистил ее от фракций. На конференции Тито избрали политическим секретарем Загребского горкома КПЮ. Старый горком был распущен.

Это был важный шаг к партийной вершине. Более того, именно тогда, в феврале — марте 1928 года, о 36-летнем коммунисте и профсоюзном активисте Иосипе Брозе узнали в Москве. На конференции в Загребе присутствовал посланник Коминтерна по фамилии Милкович, которому очень понравился доклад Иосипа Броза и его решительный настрой. Скорее всего, он же и сообщил руководству Коминтерна о способном хорвате.

20 июня 1928 года страна была взбудоражена трагедией, случившейся прямо на парламентской сессии. Один из депутатов-монархистов, серб из Черногории Пуниша Рачич, расстрелял из револьвера лидера оппозиционной Хорватской крестьянской партии Степана Радича. Вскоре Радич умер от полученных ран.

Уже в день покушения в Хорватии начались волнения. Хорваты чувствовали себя оскорбленными — раздавались голоса, что одного из хорватских лидеров убили сербы и что надо свергнуть «сербского короля». На улицах Загреба три дня продолжались столкновения с полицией. Коммунисты предложили партии Радича выступить единым фронтом, но та отказалась. Тогда КПЮ призвала к вооруженному восстанию в Хорватии, что, разумеется, было полной авантюрой. Выступления рабочих в Загребе были быстро подавлены. В ходе этих событий погибли несколько полицейских и участников выступлений.

Все это время полиция снова пыталась арестовать Броза. Однажды, когда полицейские появились в штаб-квартире профсоюза и спросили, где сейчас Иосип Броз, он, честно глядя им в глаза, ответил, что его нет на месте. В другой раз ему пришлось отстреливаться. Наконец его арестовали и привели в его собственный кабинет в Союзе рабочих-металлистов для проведения обыска. Броз попросился в туалет, а там, протиснувшись через небольшое окошко, сбежал.

Полиция провела обыск в его квартире, где обнаружила пистолет, четыре немецкие гранаты с пятью взрывателями к ним, 19 пистолетных и 16 винтовочных патронов. Тогда же была арестована и Пелагея Белоусова, которая заявила, что не знала, что у ее мужа есть пистолет. Однако когда ей показали рукописную листовку с призывами рабочих к выступлениям, она признала, что почерк, которым она написана, похож на почерк ее супруга.

Тито арестовали лишь 4 августа 1928 года на одной из конспиративных квартир. Его связали, отвели в участок и сильно избили. От него требовали признать, что он является активистом компартии. Он отказывался, и тогда его снова начинали бить. Тито сказал одному из полицейских: «Смелый ты парень, если бьешь связанного человека!»[37] Ему удалось передать из тюрьмы статью, которая называлась «Крик из ада югославских застенков». Он писал, что его пытают и мучают, требуя выдать всех, кто входит в руководство партии. Впрочем, двадцать лет спустя, когда Тито спросили, пытали ли его в 1928-м, он ответил, что его оскорбляли и били, но пыток не было[38].

Для Пелагеи, которую арестовали почти в одно время с ним, все обошлось более благополучно. На первых же допросах Тито стал ее выгораживать, заявив, что она ничего не знала о его деятельности. Прямых улик у полиции не оказалось, и вскоре Пелагею выпустили на свободу.

Пока муж сидел в тюрьме, ей приходилось очень тяжело. Свою небольшую зарплату — она работала полировщицей на мебельной фабрике — Пелагея тратила на сына Жарко и на переводы Тито. Она с Жарко жила в одной семье, которая с большим сочувствием относилась к ней, а дети любили «тетю Польку» (второе имя Пелагеи было Полина)[39].

Однажды за Пелагеей и Жарко пришел неизвестный мужчина, и они исчезли, не успев проститься со своими хозяевами. Через некоторое время поползли слухи, что Пелагея и Жарко находятся в Советском Союзе. Так оно и было — их переправили туда при помощи партийной организации Загреба и советских дипломатов в Вене.

А процесс по делу Броза начался 6 ноября 1928 года. Вместе с ним перед судом в Загребе предстали еще четыре коммуниста. Газеты окрестили его «процессом бомбометателей». Так он и вошел в историю.

Суд и тюрьма

В первый же день зал судебных заседаний был забит до отказа. Броза доставили в зал суда утром на второй день процесса — 7 ноября. Лучшего варианта для него и быть не могло. В этот символический для всех коммунистов мира день — годовщину Октябрьской революции — он был настроен по-боевому и хотел превратить суд в трибуну для обвинений королевского режима.

Для начала Брозу зачитали обвинение. Его обвиняли в принадлежности к запрещенной компартии и хранении огнестрельного оружия и боеприпасов. Когда судья спросил, признает ли он себя виновным, Броз ответил, что действительно является членом компартии, однако не признает тот закон, который делает его виновным. «Вы глупо жертвуете своей молодой жизнью», — заметил на это судья. «Я за свои идеалы готов пожертвовать и своей жизнью», — ответил Тито под аплодисменты зала[40].

«Его лицо напоминает вам о стали, — писал о нем один из репортеров. — Его горящие глаза смотрят из-за очков трезво и одновременно энергично. Большинству зрителей наверняка известно то упрямство, с которым он придерживается своих воззрений, ведь, пока он говорил, зал слушал его затаив дыхание»[41]. Именно тогда, во время «процесса бомбометателей», в газетах впервые появились его изображения. Поскольку фотографировать в зале суда запрещалось, редакции посылали на процесс художников.

Когда подсудимым предоставили последнее слово, Тито начал говорить о том, как он стал коммунистом. Однако его лишили слова за «коммунистическую пропаганду» и вывели из зала. Уже выходя, он крикнул: «Да здравствует коммунистическая партия Югославии! Да здравствует Третий Интернационал!»

1 ... 6 7 8 9 10 11 12 13 14 ... 156
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?