От неожиданности Харлан поперхнулся чаем и задался вопросом: «Можно ли отказаться от участия в Лотерее любви и потребовать обратно денежный взнос?»

Харлан Джонс?

Должно быть, произошла какая-то ошибка. Софи смотрела на лист бумаги добрых пять минут, прежде чем смирилась с неизбежным. Она понимала, что не может закатить истерику на сцене и отказаться от участия в Лотерее любви, ведь таким образом снова спровоцирует пересуды в городе. А подобное ей нужно меньше всего. Она видела, как репортер местной еженедельной газеты, сидящий в углу, сделав пометки в блокноте, начал разговаривать с некоторыми парами.

Поэтому Софи одарила Милдред мимолетной улыбкой и повела себя так, будто все в порядке. Сейчас она спустится со сцены и постарается задержаться в центре зала. И совсем не обязательно подходить к своему «кавалеру». Может быть, еще есть шанс все изменить?

Софи подошла к столу, решив взять кофе латте и еще немного потянуть время.

— Я говорила тебе о том, к какому решению пришел городской комитет во второй половине дня? — Милдред взяла выпечку с многоярусной витрины и положила на стол немного денег. — Жаль, ты была вынуждена уйти, не услышав сказочные идеи членов комитета. Кто бы мог подумать, что сногсшибательную идею предложит именно твоя бабушка! Она пришла на заседание комитета после твоего ухода.

Софи поставила подогревать небольшой контейнер с молоком.

— Что за идея?

Милдред скажет, как они решили дать объявление в газете о предстоящем событии? Или, может быть, члены комитета уговорили местного репортера написать статью о том, сколько денег собрал их фонд?

— Твоя бабушка предложила, чтобы сложившиеся пары были на виду у общественности. Потом они могут принять активное участие в Празднике весны в городе. — Милдред усмехнулась. — Это будет общегородская любовная феерия.

— Общегородская любовная феерия?

Итак, Софи снова оказывается в центре внимания. Вместе с Харланом Джонсом.

— Я не понимаю, как это поможет собрать деньги для оздоровительного центра?

— Мы устроим дискотеку, за вход на которую будем брать небольшую плату. Устроим распродажу выпечки. О, и еще мы организуем карнавал! Карнавалы любят все.

— Карнавал? Как вы собираетесь это сделать?

Милдред категорично отмахнулась от сомнений Софи:

— Не волнуйся. Оставь все приготовления мне, а сама займись рекламой.

Реклама? Это означает, что Софи будет постоянным объектом всеобщего внимания.

— Но…

— Нам нужно быстро собрать деньги, верно? И все эти мероприятия — как раз то, что нужно! — Милдред погрозила Софи пальцем: — Ты знаешь, на счету каждый пенни!

— Я знаю, но…

— Это изумительная и уникальная идея…

Милдред продолжала говорить, но Софи ее не слушала. Она смотрела на Харлана Джонса, который сидел за столом и улыбался трем подошедшим к нему женщинам.

Последние слова Милдред наконец проникли в затуманенный размышлениями мозг Софи.

— Во вторник парочки сходят на пикник, в четверг появятся на карнавале, а в конце недели мы соберем всех на ежегодной дискотеке, — продолжала Милдред. — Это будет неделя романтики. Мы, вне сомнения, должны привлечь к ней внимание общественности.

— Н-неделя? — Софи сосредоточилась на Милдред. Неделя с Харланом Джонсом? Изображать влюбленных? — То есть… семь дней?

— Ну, ты же не думаешь, что можно влюбиться за то время, пока выпиваешь чашку кофе? — Милдред подняла седые брови: — Кто знает, может быть, Эджертон-Шорс станет свадебной столицей Флориды? Но об этом ты, моя дорогая, ни за что не узнаешь, пока не проведешь какое-то время со своим суженым. — Она жестом указала на Харлана.

— Но я…

— …согласна, как и все участники, хотя бы на одно свидание, — понимающе кивнула Милдред. — Я понимаю, ты не в восторге. Но как это будет выглядеть, если коммерческий директор Лотереи любви откажется в ней участвовать? Опять начнут болтать, а ведь ты этого не хочешь, я знаю.

Софи заметила, как репортер местной газеты вопросительно на нее посмотрел. Милдред права. Если она откажется от участия в лотерее, начнутся пересуды.

Милдред помахала Софи:

— Так что действуй! Пойди и узнай, что этот красавчик ковбой может предложить хорошенькой девчонке. — И она направилась к Арту, захватив для него выпечку: — Арт! О, Арт! Смотри, что я тебе принесла!

Софи оставалось только смириться с судьбой и отправиться к ковбою, который усмехался, глядя на нее так, словно происходящее было ужасно забавным.

Софи Уотсон выглядела свирепее собаки, у которой отобрали кость. При виде ее сердитого выражения лица Харлан с трудом подавил смешок. Софи сидела напротив него, спиной к посетителям кофейни — вероятно, для того, чтобы все думали, будто между ней и Харланом настоящая идиллия.

— Зачем ты пришел? — спросила она.

— За арендной платой. Хочешь отсрочить платеж? — Он усмехнулся.

— Я говорю о лотерее. Зачем ты заполнял анкету? Тебе мало поклонников?

— На то три причины, — произнес Харлан. — Во-первых, меня втянула в это миссис Мейерс. Во-вторых, мне выгодно поддерживать местную экономику. И третье: я не мог отказаться от возможности попить твоего чайку.

— Я дам тебе несколько чайных пакетиков, и ты сможешь пить его дома. Тебе не придется ходить сюда каждый день.

— Ах, мисс Уотсон, но мне так весело сидеть здесь и наслаждаться вашим обществом! — Он приподнял шляпу в знак приветствия, затем вернул шляпу на место. — Кстати, сейчас я исстрадался от отсутствия чая. Не могли бы вы побыть не только хорошей соседкой и арендатором стульев, но и…

— Отлично! — Софи нахмурилась. — Будет тебе черный чай.

— И три штуки вкуснейшего печенья!

— Потребуется пересмотреть условия нашего соглашения. Помнится, мы договаривались о чашке чая. А печенье в тот день я подала тебе только по доброте душевной!

Он притворно надул губы:

— Без них от чая никакого удовольствия. Это все равно что скакать без седла на лысой лошади.

Софи постаралась сдержать смех, но не выдержала и прыснула.

Ему нравился ее смех — легкий и мягкий, словно весенний бриз. Харлан тут же забыл о своих обязанностях на радиостанции, о списке знаменитостей и постоянных волнениях о брате. Он почувствовал себя легкомысленным.

— Могу ли я предположить, что вы ездили верхом на такой лошади, мистер Джонс? — самым невинным тоном поинтересовалась она.

— Нет, мэм. У нас в Техасе нет лысых лошадей. Но я все равно считаю, что невозможно пить чай без вашей выпечки.

Секунду она рассматривала его, потом выдала:

— Две скамейки для ног.