Иногда для управления применяется стрекало. Колют им животное в направлении, противоположном желаемому. Так можно заставить лететь его куда надо, но этот метод неточен, потому что вызывает инстинктивную реакцию, и нужный угол редко достигается. Более того, опасно часто применять стрекало: оно может потерять эффективность, и всадник останется во власти животного. Я потянул за первый повод и, преисполненный ужаса и восхищения, почувствовал силу гигантских крыльев, молотящих невидимый воздух. Меня дернуло назад, но пояс помог удержаться в седле. На минуту я задохнулся и выпустил из рук поводья. Тарн поднимался все выше, и Город Цилиндров уходил вниз, на глазах уменьшаясь. Я не ощущал раннее ничего подобного, но если человек может чувствовать себя богом, то я в этот момент чувствовал себя им. Внизу я увидел и Старшего Тэрла на его тарне, старающегося догнать меня. Подобравшись поближе, он кричал что-то, но слова уносились ветром. Потом я расслышал:

– Эй! Не хочешь ли ты долететь до лун?

И тут я впервые ощутил холод, или мне показалось это, но великолепный черный тарн все еще поднимался, хотя удары крыльев по разряженному воздуху становились все слабее. Многоцветье холмов и долин Гора лежало подо мной, и мне казалось, что я вижу изгиб горизонта. Теперь я понимаю, что это было следствием моего возбуждения и разряженного воздуха.

К счастью, перед тем, как потерять сознание, я рванул четвертый поводок, и тарн, сложив вверх крылья, ринулся вниз, подобно пикирующему соколу, так что у меня захватило дух.

Я опустил поводья, бросив их на кольцо, что было сигналом перейти в горизонтальный полет. Тарн взмахнул крыльями и плавно полетел прямо, однако с такой скоростью, что скоро мы оставили город далеко за собой. Старший Тэрл, с довольным видом, летел рядом. Он махнул рукой в сторону города.

– Я обгоню тебя! - крикнул я.

– Идет, - отозвался он и в то же мгновение развернул своего тарна, направив его к городу. Я был огорошен. Благодаря своему умению, он вырвался вперед настолько, что догнать его было почти невозможно. Наконец, я тоже повернул тарна и мы устремились в погоню. Кое-что из его воплей долетало до меня. Он заставлял своего тарна лететь быстрее, с помощью криков передавая ему свое возбуждение. В голове у меня мелькнула мысль, что тарны обучены откликаться на голос так же, как и на движение повода. Это не удивило меня.

И я заорал на свою птицу, по-горийски и по-английски сразу:

– Хар-та! Хар-та! Быстрее! Быстрее!

Казалось, огромная птица поняла мое желание, или же ей не понравилось, что кто-то оказался впереди, но в моем пернатом жеребце произошла разительная перемена. Он вытянул шею, а крылья защелкали как кнуты, глаза загорелись и каждый мускул напрягся. Буквально через минуту или две мы обогнали Старшего Тэрла, к его большому удивлению, и вскоре очутились на вершине цилиндра, откуда начали полет.

– Клянусь бородами Царствующих Жрецов, - проревел Старший Тэрл, посадив свою птицу. - Это самый лучший тарн из всех тарнов.

Освобожденные тарны полетели к своим загонам, а мы со Старшим Тэрлом спустились в мою комнату. Он был в восхищении.

– Что за тарн! - восторгался он. - У меня был целый пасанг «Пасанг - мера расстояния на Горе, около 0,7 земной мили. Прим. автора.» преимущества, но ты обогнал меня!

– Этот тарн, - говорил Старший Тэрл, - был выращен для тебя специально, выведен из лучших пород наших боевых тарнов. Тебя имели ввиду Тарноводы, выхаживая и тренируя его.

– Я думал, - сказал я, - что он убьет меня на крыше. Кажется, они не совсем обучили его.

– Нет! - воскликнул Старший Тэрл. - Выучка великолепная. Дух тарна не должен быть сломлен, особенно боевого тарна. Он был доведен до той точки, когда хозяин должен был решать, будет ли тарн служить ему или убьет его. Ты должен изучить своего тарна, а он тебя. В небе вы должны представлять собой одно целое - мыслью и волей. У вас должно быть вооруженное перемирие. Если ты станешь слабым и беспомощным, он убьет тебя. Но пока ты силен, он будет считать тебя своим хозяином, служить и повиноваться тебе. - Он сделал паузу. - Мы не были уверены в тебе, и я, и твой отец, но теперь ты меня убедил. Ты овладел тарном, боевым тарном. В твоих жилах течет кровь твоего отца, который был раньше убаром Ко-Ро-Ба, этого Города Цилиндров.

Я был удивлен, ибо впервые узнал, что мой отец был военным вождем города, и что он является носителем высшей гражданской власти, и что этот город называется Ко-Ро-Ба (древнее выражение, означающее деревенский рынок). Горийцы не очень охотно называют имена. Часто, особенно в низших кастах, у них есть два имени - одно настоящее, а другое - общеупотребительное. И только ближайшие родственники знают настоящее имя.

На уровне Первого Знания утверждается, что знание настоящего имени дает его обладателю власть над человеком, возможность использования этого имени в наговорах и заклинаниях. Возможно, эти верования были занесены сюда с Земли, где первое имя человека известно лишь его близким знакомым, которые, предположительно, не причинят ему вреда. Второе имя, соответствующее горийскому прозвищу - это общая собственность, которая не священна и не подлежит защите. Люди Высших Каст, в большинстве своем, понимают, что это все предрассудки и пользуются своим первым именем довольно свободно, прибавляя к нему название города. Например, мое имя звучит: Тэрл Кэбот из Ко-Ро-Ба или, проще, Тэрл из Ко-Ро-Ба. Низшие же касты уверены, что настоящие имена людей из высших каст - это прозвища, а настоящие имена они скрывают.

Наш разговор внезапно прервался. За окном моей комнаты раздался шелест крыльев. Старший Тэрл прыгнул вперед и швырнул меня на пол. В тот же момент стальная стрела из арбалета влетела в узкое окно и, ударившись о стену над моим каменным креслом, срикошетила к другой стене. Я мельком увидел блеск черного шлема, когда воин, сидящий на тарне и все еще сжимающий арбалет, потянул за первый повод и скрылся из виду. Послышались крики и, высунувшись из окна, я увидел стрелы, полетевшие вдогонку нападавшему, который удалился уже на полпасанга от здания и избежал возмездия.

– Член Касты Убийц, - сказал Старший Тэрл, глядя на удаляющуюся точку. - Марленус, который должен был стать убаром всего Гора, знает о твоем существовании.

– Кто он такой? - спросил я, потрясенный всем этим.

– Утром узнаешь, - сказал Старший Тэрл, - узнаешь и то, зачем ты оказался на Горе.

– Но почему я не могу узнать это сейчас?

– Потому что утро уже близко, - ответил Старший Тэрл.

Я глядел на него.

– Да, - повторил он, - завтрашнее утро уже близко.

– А вечер, - спросил я.

– А вечером мы будем пить.

Утром я проснулся на своей циновке в углу комнаты, дрожа от холода. Скоро наступит рассвет. Я щелкнул тумблером на циновке и принял сидячее положение. Она была ледяной на ощупь, потому что именно на это время я установил стрелку температурного устройства. Мало кому нравится нежиться в ледяной постели. К горийским приборам для отрывания смертных от их постелей я относился столь же неодобрительно, как и к будильникам на Земле. Кроме того, голова моя гудела, как бронзовый щит после удара копьем, и этот гул вытеснил все воспоминания, вроде вчерашнего покушения на мою жизнь. Планета может перевернуться, но человек всегда остановится, чтобы вынуть камешек из ботинка. Я сел, скрестив ноги, на циновке, которая снова нагрелась. Потом заставил себя встать и плеснуть воду из чаши для умывания себе в лицо.