— Все претензии предъявишь на том свете, — рыкнула орчанка, опуская палицу.

Снова найдя глазами Гвина, Фурия лишь тяжело вздохнула. Его дела были плохи. Дроу спасался лишь регулярным уходом в тени и непрерывным хилом, получаемым от Фобоса.

— Я почти пустой! — завопил жрец.

— ФОБОС, — гаркнул Гвин, парируя три последовательных удара за раз, — МАТРИАРХ!

Что он задумал?..

Теспиан же явно уловил замысел эльфа и отреагировал на это мгновенным разворотом. И очередной трансформацией. В облике асимара он взлетел к потолку на белых крыльях. Огненный бич хлестнул с его руки, прыгая к лежащей на земле Тальврае. Перед ней отважно застыл маленький Курт. Короткая шерсть на его холке стояла дыбом, а смешное рычание изредка переходило в тявканье.

Молясь про себя, чтобы хватило радиуса действия способности, Фурия активировала Рывок в Матриарха и Оборонительную позицию. Перед тем, как раскалённый хлыст ударил в варк’раста и дроу, на его пути возникла орчанка, сжимающая обеими руками щит.

Чувствуя кожей страшнейший жар, она приняла магию на орихалковый диск. Та прошла сквозь преграду, сквозь её тело, выжигая свой канал, и импульсом невероятной силы отправила орчанку в полёт.

Вам нанесли 43 882 единицы урона (х1.5)

Здоровье просело практически до нуля. Мозг ушёл в состояние перезагрузки, выключив большую часть процессов. Девушка с трудом понимала, где она находится, почему в груди полыхает страшный пожар, поджаривая её изнутри, и как сделать, чтобы это прекратилось. Она лишь видела, как прижатая к полу эльфийка внезапно вскочила на ноги. Потоки магической энергии хлынули от неё во все стороны, загораясь по периметру рунами и целыми словами.

А висящее в воздухе существо сковали прозрачные золотые цепи. Его прекрасные крылья мгновенно сломались. Рухнул на мраморный пол он без единого звука. Врезался в камни с таким треском, что будь на его месте иное существо, все кости упавшего должны были бы превратиться в желе.

Теспиан лишь вяло заворочался, пытаясь подняться, но те же цепи приподняли его, ставя на колени.

Что-то прохладное окутало её тело, снимая боль и неразбериху в голове. Фурия тряхнула головой и вскочила на ноги. Быстрым шагом приблизилась к доппелю. Его уже окружили все остальные, включая Матриарха.

— Что произошло? — уточнила девушка.

— Яд с неё снял, — улыбнулся Фобос. — Гвин подсказал.

Красавица Тальврае выглядела откровенно паршиво. Так, наверное, и должен выглядеть человек, который потерял двоих самых близких членов семьи. На её пути встать в этот момент орчанка бы не рискнула. Себе дороже выйдет.

— Меня бессмысленно пытать, — спокойно заметил доппель, оглядываясь по сторонам. — Я не боюсь боли. Тело, в котором нет нервных окончаний, совершенно, и даёт мне гигантские преимущества по сравнению с вами — узниками единственной оболочки.

— Я не собираюсь тебя пытать, иблит, — сухо отчеканила Тальвраре. — Надеюсь, костры Бездны будут пылать сегодня особенно жарко. Пусть твоя душа никогда не найдет покоя. Я отыщу тебя в следующей жизни, клянусь в этом именем богини Эстрикс. И убью ещё раз.

Теспиан раскрыл рот, чтобы сказать что-то колкое, судя по его глазам, но на лоб доппеля легла маленькая ладонь Матриарха. И невысказанные слова встали комом в горле убийцы. Перевёртыш закричал и начал иссыхать прямо на глазах. А в свободной руке Тальврае собиралась кровавая сфера. Густая смола по каплям покидала поры доппеля и взлетала в воздух, притягиваясь к алому шару. Через несколько секунд всё было кончено.

— Отсутствие нервов не преграда для божественного гнева, — тихо шепнула эльфийка.

Перед глазами Фурии выскочили уведомления квестового журнала.

И сразу второе.

Иссушённая мумия рухнула на спину. А в руках Матриарха идеальная сфера смолы занялась огнём, сгорая без какого-либо дыма. Когда от неё не осталось и следа, плечи Тальврае поникли. Она покачнулась, и, если бы Фурия не поддержала её, непременно упала бы.

Эльфийка лишь перевела удивлённый взгляд на орчанку и прикрыла глаза. В них девушка прочитала бесконечную скорбь. Она готова была поклясться прямо сейчас и перед любым трибуналом, что полученное возмездие ни черта не стоило для этой властной женщины. Потому что оно физически не могло унять душевную боль.

Прямо сейчас сбоку от неё находилась не всесильный Матриарх, не могучая жрица, а обычная мать, которая потеряла ребёнка и даже не могла зарыдать, потому что вынуждена была держать лицо.

Тальврае указала на трон, бесспорно стыдясь этой слабости. Фурия, ни слова не говоря, помогла ей дойти до кресла.

— Я… — голос Матриарха сломался, — я благодарю вас всех от лица Старшего Дома Ба’Энтар. — Ваша помощь будет запротоколирована. Узы, что связывают наши Дома, сегодня стали крепче. И если Дому Эверхарн потребуется помощь: деньгами, услугами или клинками, Дом Ба’Энтар её предоставит. Я сказала. Кроме того, мне хочется наградить лично вас всех и попросить об одной услуге…

Репутация со Старшим Домом Ба’энтар повышена на 8 000 (Дружелюбие)

— Если позволите, — мягко перебил её Гвинден, — мы можем продолжить этот разговор в другой день. Сегодня и без того произошло много потрясений для обоих наших Домов.

Достойный поступок. Другой бы навязал ей этот разговор прямо сейчас, пока Матриарх не в форме и из неё проще будет выбить различные преференции.

Тальврае качнула головой.

— Благодарю, но нет. После сегодняшнего дня, я больше никогда не хочу вас видеть. И предпочла бы решить все вопросы прямо сейчас.