Ее зеленые миндалевидные глаза расширились и взмыли к вискам туго натянутой тетивой. Венька была кзыл-ординской казашкой с белой кожей и зелеными загадочными глазами томной восточной красавицы. Ее глаза цвета крыжовника и гладкая матовая кожа пользовались бешеным успехом у мужчин. С Венькиной точки зрения, у нее имелся единственный недостаток — далекие от совершенства ноги, потому Венька всегда носила брюки, даже летом. У Веньки была пятилетняя дочка, которую она растила без мужа. Венька ждала принца. При такой красоте она имела на это право.

Лаврова пошла вперед, не оборачиваясь. Венька отстала. И тут Лаврова услышала ленивый голос Минотавра. Он открыто клеился к Веньке, та не возражала. Он говорил громко, Лаврова могла разобрать каждое слово. В ней бурлила дикая смесь злости, обиды, унижения. На глазах закипали слезы.

— Когда же все кончится?

Это было слишком. Общение людей, вступивших в необязательные отношения, требовало соблюдения формального правила: никогда, ни при каких обстоятельствах не использовать своих против своих. Открыто добивать нельзя. Формальные люди делали это втихую.

Мимо Лавровой проехал зеленый «Хаммер», Венька высунулась из окна и весело спросила.

— Подвезти?

Лаврова отмахнулась. «Хаммер» подмигнул Лавровой габаритными огнями и исчез в потоке машин.

— Сволочи! — громко сказала Лаврова и поковыляла к остановке.

Палец опять нестерпимо болел.

Дома Лаврова выпила коньяка, это был ее стакан эндорфинов.

«Жизнь в розовом свете», — покачиваясь в волнах ванны, думала Лаврова.

Она легла спать без ужина, забыв выключить свет.

Венька встречалась с Минотавром. Он водил ее по самым дорогим ресторанам и ночным клубам города почти каждый день. Венька взахлеб рассказывала о нем. Она нашла своего принца на белом коне. Веньку все поздравляли, Лаврова вяло отмалчивалась. Она представляла их в его квартире, она видела их вместе в его кровати. Она ненавидела Минотавра, Веньку, «Хаммер».

Однажды Венька затащила Лаврову в свой кабинет.

— Посмотри, что он мне подарил. К моим глазам, сказал он.

Венька подошла к зеркалу и покачала серьгами, посверкивающими бриллиантами и изумрудами.

— Классно, — безразлично ответила Лаврова.

Венька повернулась и подбоченилась.

— Завидуешь? — Она улыбалась улыбкой счастливой женщины.

Неожиданно Лавровой стало ее жаль.

— Завидую.

— И тебе повезет. Обязательно, — пообещала ей счастливая женщина.

— Вряд ли.

— Кстати, он о тебе спрашивал.

У Лавровой все сжалось внутри. Ей показалось, они говорили о ней, чтобы посмеяться.

— Он спросил, что за скучная девица была вместе со мной. — Венька запнулась и округлила глаза. — Ой, прости.

— И что ты ему сказала? — злобно спросила Лаврова.

— Ничего, — испуганно ответила Венька.

— Только попробуй еще раз заговорить с ним обо мне! — И Лаврова вышла из кабинета, хлопнув дверью.

Теперь Венька была нарочито вежлива с Лавровой, Лаврова как всегда вяло отмалчивалась. Но Венька уже не рассказывала о Минотавре, Лаврова радовалась и этому.

* * *

Лаврова сидела у Аськи, они жаловались друг другу на житье-бытье и пили коньяк.

— Жизнь похожа на автобус. Когда он на твоей остановке — белая полоса, на чужих — длинная черная. Никогда не знаешь, доедет ли он до твоей остановки? Вдруг поменяет маршрут? Или встанет на капремонт?

— Мой автобус давно пустой, кроме меня в нем никто не ездит, — согласилась Лаврова. — Остается тупо ждать конечной.

Подруги уже прикончили одну бутылку коньяка и принялись за вторую.

— Познакомь меня с кем-нибудь, — попросила Аська.

— С кем? — рассмеялась Лаврова.

— Такие бабы пропадают, — вздохнула Аська. — Где найти рынок любовников?

— В газете.

— Давай брякнем, — Аськины глаза загорелись.

— Вот дунька! Знаешь, сколько это стоит?

— Сколько?

Лаврова наморщила лоб, подумала и призналась:

— Не знаю.

— Давай брякнем и узнаем.

— Давай, — согласилась Лаврова, и они покатились со смеху.

Аська ушла искать газету. Через пятнадцать минут она вернулась. У нее был несчастный вид.

— Газеты нет, — грустно сказала она.

— И здесь не везет, — захохотала Лаврова, за ней Аська.

Они хохотали до слез.

— А может, нам повезло, — вытирая слезы, сказала Аська — Ну их в баню, альфонсов с триппером.

Лаврова возвращалась домой. Было поздно и очень темно. Лаврова не боялась, в ней носились огромные дозы коньячных экзорфинов. Она дошла до своего подъезда и оглянулась. Вокруг не было ни души. Лаврова сделала ласточку и крикнула.

— Вот так-то!

Ей захлопали, она оглянулась и замерла в позе ласточки. Рядом с ней возник ее вечный кошмар: Минотавр.

— Какие люди! — восхитилась Лаврова и покачнулась на одной ноге. — Ты так можешь?

— Нет.

— Ласточка ты моя с ржавыми крыльями! — Лаврова рассмеялась. — Что, шасси заклинило?

— У тебя язык заплетается.

Лаврова закачалась и чуть не упала. Он придержал ее за руку, ей пришлось приземлить ногу.

— Рожденный ползать летать не может. — Лаврова отдернула руку и похлопала себя по рукаву. Она стряхивала с себя Минотавра.

— Твоя подруга Венера сказала, что у тебя никогда не будет детей, — сказал Минотавр.

Лавровой показалось, что она умерла. Она упала навзничь, на спину. Ее душа улетела далеко-далеко. Прошлое вернулось и убило ее.

* * *

— Как ты могла? — У больничной койки Лавровой сидел ее муж.

Лицо его было черным от горя. Будучи врачом, Лаврова знала, как это объяснить. Прилив крови к смуглой коже, вот и все. Ничего мистического.

— Я должна была решать! Мне мучиться вынашивать! Мне мучиться рожать! Мне кормить, поить, менять подгузники! Ты здесь при чем? О чем тебя спрашивать? — кричала Лаврова. — Нет у нас на ребенка денег! Нет!

Муж закрыл лицо руками. Лаврова с силой развела его руки. Его лицо было мокрым от слез. И тогда Лаврова зарыдала, завыла. Она билась головой о стену и выла. Она не видела, как ее муж выбежал из палаты. Он несся по больничному коридору и спрашивал всех: «Где он? Где он?»

Он нашел ее лечащего врача и наотмашь ударил ею по лицу, бил кулаками в грудь, в живот. Врач упал, муж избивал ею ногами. Ею еле оттащили.