Действительно, строительные пластины слабо подходили под категорию запчасти. А другого то не было. Кэп, посмотрев на нас, махнул рукой и удалился в свою каюту, взяв с нас клятву ничего больше не ломать и если мы что-либо разберём, то чтобы у других была возможность всё восстановить.

Разобрали те части механизма, которые были «заточены» под родной трос, заменили на «пластинку с дырочками». Приладили новый трос и надёжно притянули его пластиковыми хомутами. Надёжней пластиковых хомутов, может быть только скотч. Он у нас был, но почему-то во время этого ремонта использован не был. Прикрепили тросик – пол дела сделано. Со стороны управления трос держался и двигался. Нужно было его протянуть через моторный отсек. Мы были слаженным экипажем и всё делали сообща, при этом только помогая и никогда не мешая друг другу. Например, когда я был занят отламыванием силуминовых ушей, мне никто не мешал.

В этот раз в тёмную и узкую пещеру моторного отсека (добровольно и по собственной инициативе) была отправлена Вера. Пробравшись в недра, она, взяла новый тросик, который я опустил через рулевую (штурвальную) колонку, вытянула его обратно. Так же, как и я не пропустила ничего, обо что можно было бы набить синяк и поцарапаться. Вылезла слегка чумазая, потому что, видимо, когда я лазил в этой «пещере», то у меня не получилось вытереть собой и одеждой весь мазут с двигателя. У Веры тоже не получилось – двигатель стал чище, но мазут кое где остался.

Протянули тросик, закрепили его на двигателе с помощью двух пластиковых хомутов. Подумали, что может быть ненадёжно и добавили ещё два. Засунули коробочку в рулевую колонку, прижали, подёргали рычаг – трос управления оборотами работает, а переключение хода – нет. Открутили, достали, попытались разобраться. Разобрались – заклинило рычаг переключения хода. Вернули рычаг на место, засунули в колонку, прикрепили – опять не работает. Снимать не стали – засунул руку в колонку и на ощупь попытался восстановить работоспособность. Через пять минут с помощью беспорядочных нажиманий и заклинаний, которые я нечленораздельно и, надеюсь, тихо бормотал себе под нос, рычаг встал на место. Я часто использую такие заклинания, текст которых, в основном, состоит из перечисления персонажей, назначенных мною виноватыми, описанных прилагательными, которые можно классифицировать как «непереводимая игра слов».

Проверили не заводя двигатель, всё двигалось и, вероятно, было нами восстановлено. Только вот рычаг, всё равно болтался. Точнее, болталась коробка. Снова сняли штурвал, попробовали – так и есть. Коробка свободно двигалась между двумя болтами, которые проходили через пластину, заменившую отломанные уши. Нужно было это свободное движение устранить. Как это делалось на Руси – расклинивалось. А клин применялся обычно деревянный. Но где взять на пластиковой лодке деревянный клин? Обратил свой взгляд на стройку – на территории музея возводили новый корпус. Она была отделена забором, но не глухим. Подойдя к щелочке в заборе, я увидел подходящие деревянные бруски на расстоянии вытянутой руки. Честно и громко позвал сторожа, спросил разрешения, пообещал, что обязательно верну, поблагодарил за то, что не отказали и взял ближайший. В общем, всё правильно, всё прилично, за исключением того, что это был монолог – никто меня не услышал, не ответил, не подошёл. Конструктивного диалога не получилось, но получилось разжиться бруском.

Отколов подходящий по ширине клинышек, я аккуратно вставил его между коробкой и болтом и немного добил молотком. Всё – комплект был полным – к «G» добавилась «P». Подёргали рычаг – люфт пропал. Установили на место штурвал и вызвали кэпа на испытания. Кэп вышел, встал за штурвал, завёл двигатель, попробовал поменять обороты, потом переключил ход…оно работало!!! Яхта меняла обороты и, в зависимости от направления хода, бурлила винтом в одну или другую сторону.

Когда описали, как и чем (из чего) это было модифицировано и показали демонтированные детали, чтобы кэп убедился, в том, что если вдруг решат заменить или починить, то у кого ни будь будет шанс из деталей в мешочке собрать то, что мы разобрали. Его, конечно удивил факт отсутствия в конструкции скотча. Но всё работало и это было хорошо. Нет даже не хорошо, а чудесно. В этот замечательный вечер ходовые испытания, он проводить не стал, ограничившись швартовыми испытаниями. Погудели, побурлили, заглушили. Ходовые испытания – это когда отходят от причала. Швартовые – это когда не отходя, пробуют работоспособность.

Этот внеплановый этап нашей практики кэп назвал «Как ITишники починили яхту с помощью G&P». ITишники (мы) стояли рядом чумазые, немного исцарапанные тросом и хомутами, в синяках от двигателя и довольные. Практика продолжилась, но до самого её окончания я помнил, что где-то в недрах, достаточно важный узел управления, собранный из деталей невысокого уровня (G) держится на деревянной палке (P) и пластиковых хомутах. Но вы знаете? Оно честно отработало больше недели, причём нагрузка на механизм управления оборотами была повышенной. Капитан яхты, когда мы её сдавали, сказал, что переключает ход примерно 3-4 раза на 200 миль. Мы за всю свою практику прошли примерно столько же, а переключались несколько сотен раз.

Ходовые испытания

На следующий день мы радостно продолжили наши тренировки в Преголе. Весь экипаж работал дружно и слаженно. Конечно, во время швартовки самой важной фигурой на судне (Не путать с медицинским судном. В данном тексте – «Судно – плавучее сооружение, предназначенное для транспортных, промысловых, военных, научных, спортивных и других целей») является шкипер, но действия экипажа тоже очень важны. По очереди мы становились за штурвал, а те, кто был не за штурвалом, страховали борта кранцами и отпорным крюком, заводили швартовы, отдавали швартовы, внимали командам очередного шкипера и докладывали о выполнении. Хороший экипаж – это когда каждый знает, что делать, делает это хорошо, но только по команде шкипера (капитана), а если хочется сделать без команды, то только с разрешения.

Во время одной из швартовок, я, страхуя нос яхты отпорным крюком, немного его погнул (крюк). Нет, он не сломался, но из телескопического превратился в простой – не телескопический. Практическое подтверждение теории о том, что крюком нужно только отталкиваться и нельзя использовать как рычаг было продемонстрированно мною для всей команды. А ещё я узнал, что отталкиваться лучше, держась не за рукоятку, а за крюк. Так и держать удобнее, и резиновая рукоятка не скользит по поверхности, от которой отталкиваются. Реально – очень полезное знание. В моём случае – слегка запоздалое, но лучше поздно, чем никогда. У меня, почему то, в подавляющем большинстве случаев случается