Мне нужно заставить других слушаться меня, мне нужно найти тех, кто еще может мыслить…

— Ша, — раздалось из моего горла.

Но очередное шипение не достигло моих ожиданий.

Тогда я решился на рациональные для себя меры, подтолкнуть парочку людей, дабы они обратили на меня свое внимание.

— Ша, — кричал я, расталкивая ближайших к себе «людей», приближаясь к магазину.

Один человек все таки среагировал на меня. Он развернулся и подошел ко мне, вдумчиво вглядываясь в меня, а что было самым интересным, остальные послушались его и двинулись за ним.

«Правильно, идиоты, следуйте за мной! Лучше мы будем бить по двери, чем царапать стекла!»

Они начали повторять за мной и долбили дверной проем, в попытке вытеснить дверь, пока я старался открыть ее. Но что было самым странным, ручка двери была другой, не такой как в том магазине.

Я нажимал ее, но ничего не происходило, тянул за нее, но так же безрезультатно…

«Почему не открывается? Да, она больше, но это не означает, что она не должна открываться…»

Я начал стучать в стекло, которое дрожало от каждого касания моего кулака, но ничего не происходило.

«Что-то не дает открыться, что это может быть?»

И тут я остановился, начал рассматривать металлическую палку по ту сторону двери и понял, что она не дает открыть «коробку с едой».

«Как же мне снять ее, если она внутри, а я снаружи? Должен же быть другой вход?»

Мое тело замерло, обдумывая возможности и причины. Сначала, как мне показалось, внутри могли быть другие люди, которые так же заперлись, как и я раннее, чтобы ни с кем не делиться едой.

«А может быть жертва сама закрылась? Чтобы мы не смогли отведать ее?»

Понимание того, что магазин означает только одно — еда, заставило мой мозг работать еще быстрее. Я обдумывал множество вариантов, как попасть внутрь, и благодаря этому, мой мозг начинал еще лучше функционировать, продвигая точки пробуждения разума.

Из раздумий вывел треск стекла.

«Что это? Нет».

Мои глаза панически забегали по сторонам, обнаружив, что другие люди прорвались в пространство сквозь разбитое стекло стены.

«Как они разбили его? Весом? Кто-то более тяжелый продавил его? Это не честно!»

Хаотично принявшись обдумывать, как мне разбить стекло двери, я замычал.

«Мне нужно положить что-то тяжелое на дверь! А точнее — на ручку двери, чтобы разбить крайнюю точку стекла!»

Что-то шевельнулось в темноте передо мной, но я никак не мог разглядеть, что там было. Зато я четко понимал, я тратил время не в пустую. Внутри что-то было, и мне нужно было войти туда.

Но я не был настолько тяжелым, чтобы продавить стекло, и это расстраивало меня.

«Я способен огорчаться? Что такое огорчение? Что это за неприятное чувство внутри меня?»

Передо мной снова что-то зашевелилось, закричало и отошло вглубь помещения.

«Почему я не чувствую запас жертвы?»

После крика «еды», люди начали возвращаться ко мне. Они услышали зов.

И прежде чем они должны были выстроиться в очередную тупую толпу, мне нужна была лишь парочка, чтобы продавить дверь.

«Нужно совсем чуть-чуть… Пускай они продавят мной? Нет… тогда я не смогу выбраться».

Решившись отойти с пути мертвого бронепоезда, я молча наблюдал, как они вцепились своими пальцами в дверь, но этого было недостаточно. Им нужно было продавливать ее, но они не понимали этого, и тупой массой в очередной раз окружили магазин. А те, кто оказался по ту сторону стены — уткнулись в металлическую решетку, которую было не раздавить.

«Как этим идиотам объяснить, что нужно толкать в определенную точку?»

Я не понимал, как мне разговаривать с этими людьми, когда сам мог лишь шипеть и издавать стоны. Мне требовался какой-то звук…

«Может постучать?»

Но когда я вновь вернулся к двери, то понял, что мне не протолкнуться к ней.

«Их не растолкать… Как мне ударить в нее, если я на расстоянии?»

Мой мозг с усиленным рвением начинал функционировать.

«Нужен пинок, нужен хлопок… Точно, мне нужно что-нибудь бросить! Это я могу, это я помню! Нужно взять предмет, замахнуться и швырнуть!»

Заметив около ног камень, я поднял его, внимательно осмотрел и почувствовал его холод.

«Как странно… Я что-то могу чувствовать помимо голода и огорчения?»

Камень попал в стекло двери, но это было не достаточно громко, чтобы другие заметили.

«Нужно еще громче…»

Глаза наткнулись на камень более массивного размера, и после броска в дверь — раздался более громкий звук, который привлек внимание еще парочки людей.

«Душа» требовала еще более громкого звука, и в мои руки попался красный камень, я даже вспомнил его название и значение цвета.

Кирпич полетел в дверь, сопровождаясь громких ударом, что привлекло внимание еще большего количество «моих», которые в момент надавили на стекло, в сопровождении треска стекла.

«Оно трескается, нужно еще что-то… Еще один кирпич?»

Благо он оказался не так далеко, и когда он влетел в дверь, появилась более серьёзная трещина. И большее количество людей надавили на дверь.

Трещина расширялась, становилась больше и больше, и вот-вот должна была разрушить «ограду».

Но…

«Нет, они же могут войти раньше меня… Они заберут мою еду!»

Я разочаровано зашипел от собственной тупости. Мне нужно было спешить и искать решение ситуации, которую сам же и создал.

Дверь сломалась, и люди начали поток заходить внутрь, под крики жертвы.

Мои глаза нашли ее силуэт и определили, что она ушла вглубь магазина, а значит я могу найти ее раньше остальных. Но…

Послышалось пару хлопков, и группа из шести людей, кто первой волной «голодных» ворвалась в магазин — была свалена на повал.

«Они сопротивляются? Они могут убивать нас? Почему они не бояться?»

Очередной хлопок, и первый, кто послушался меня — па замертво.

«Как они отбиваются от нас? Чем они отличаются от моей предыдущей еды? Она же просила пощадить и спокойно приняла свою „полезность“ мне… В чем дело?»

Хлопок сработал как зов к обеду, и окружающие магазин — ринулись внутрь, под крики и очередные хлопки.

«Мне нужно что-то предпринять, пока они не съели „обороняющуюся“ жертву…»

Я присмотрелся к бою с едой, и обнаружил, что в руках некоторые держали странные металлические прутья, удары которых — разбивали головы людей напополам, и те в конечном итоге лежали, истекая мозгами и бурой кровью.

Пришло ясная мысль — они опасны, и на месте того разрезанного — мог быть я.

«А мне дорога моя жизнь? А меня ждёт тот самый бог?»

Люди спотыкались об