— Стой на месте! — раздался чуть дребезжащий, лишённый каких-либо интонаций голос машины.

У Мари всё оборвалось внутри.

Ещё ни разу в жизни она не испытывала такого парализующего ужаса, когда невозможно шевельнуть ни рукой, ни ногой, а собственное тело кажется абсолютно чужим, одеревеневшим, неподвластным воле рассудка.

Спустя секунду бежать уже было поздно — андроид направил на неё какое-то автоматическое оружие, ясно обозначив свои далеко не мирные намерения.

Сознание девушки в эти роковые секунды билось, словно птица, попавшая в клетку, она одновременно ощущала и парализующий ужас, и страстное, граничащее с умопомрачением желание бежать.

Всё это, вместе взятое, выразилось лишь в одном действии — её взгляд впился в крупные буквы, проштампованные на ствольной коробке нацеленного ей в голову автомата: «Абакан-12. Произведено в России. Адаптирован для использования в условиях Марса».

— Где расположена ближайшая энергостанция? — ворвался в её мысли тот же, чуть дребезжащий на высоких нотах голос. — Отвечай.

Отвечай… — слово эхом метнулось в опустевшем рассудке, и мгновенно пришли иные ощущения тела, — ноги вдруг стали подкашиваться.

— Отвечай, иначе я тебя убью?

Такое просто не могло происходить. Для этого не было ни одной причины. Всё казалось дурной фальсификацией, тяжёлым сном.

Мари не понимала, что случилось с привычным миром, до неё не доходило, какую смертельную, отчаянную глупость она совершает, но, не сказав ни слова в ответ на требование человекоподобной машины, она вдруг, неожиданно для себя, бросилась прочь, вниз по склону, не обращая внимания ни на что — ни на хлещущие по лицу и рукам ветки кустарника, ни на сухой щелчок взводимого электромагнитного затвора, и только оглушительный грохот короткой автоматной очереди, полыхнувшей ей вдогонку, заставил инстинктивно пригнуться на бегу…

Она тут же споткнулась, потеряла равновесие и кубарем покатилась по склону, рискуя сломать себе шею, но звуки за спиной заполняли собой всё сущее, в них тонули и страх, и рассудок: ещё одна очередь ударила вдогонку, пули с мягким стуком вонзались в перегной, с резким визгом подрубали ветки, одна из них просвистела буквально в паре сантиметров от головы, обдав висок горячим порывом воздуха, и Мари, не выдержав, закричала громко, в надрыв, не понимая, откуда у неё взялись силы, чтобы вскочить и снова бежать напролом, к спасительному ельнику, за которым начиналось сосновое редколесье…

* * *

Пять километров до ближайшего посёлка она пробежала, не помня себя от испытанного ужаса.

Её ноги подкосились у крайнего дома — упав, она продолжала кричать, не в силах остановить рвущиеся из пересохшего горла звуки.

Кто-то пытался ей помочь, отовсюду к окраине посёлка бежали люди, а она билась в руках подоспевших медиков, не в состоянии произнести что-то членораздельное, лишь её глаза, полные невысказанного ужаса, по-прежнему смотрели в сторону виднеющейся отсюда вершины холма, да правая рука в судорожном жесте вырывалась из сильных мужских пальцев, указывая в том же направлении.

Минутой позже она почувствовала, как что-то дважды укололо её в плечо, и мир вокруг начал стремительно терять краски.

Настоящее…

— Ничего не говори, Ян. Умоляю, ни слова…

К столику вновь приближался официант.

Пока он заново сервировал стол, они молчали, страшась выдать своё обоюдное смятение.

Уйти невозможно. Их взгляды уже встретились, первый всплеск памяти заставил расшириться зрачки, а опыт прожитого нашёптывал что-то про невероятный случай, смертельную опасность, но он был тих и невнятен по сравнению с ураганом мыслей и чувств, что вырвались на волю из узилищ разума, обжигая их души…

— Я думал сегодня утром о тебе, Мари. — Голос Яна звучал тихо, но ей казалось: на фразу должны обернуться все посетители за ближайшими столиками.

Нет, всё спокойно. Только мелко, непривычно дрожат кончики пальцев под тонкой лайкрой перчаток.

— Ты знал, что я выжила?

— Нет. Если бы знал…

— То нашёл бы раньше?

Глаза Ковальского сузились.

— Мари, а ты знала, что я жив?

— Нет, Ян. Иначе не ломала бы голову над тем, кто оказался столь человечен.

— Ты издеваешься? Человечен… — Он горько усмехнулся краешком губ. — Ты ведь понимаешь, чем я занимался все эти годы?

Она ещё не притронулась к еде.

— Ян, среди нас нет святых, — тихо ответила она, положив вилку на стол и накрыв её ладонью. — Трудно предсказать, кем бы стала я…

— Ты не вернулась в город. — Ян поймал её взгляд и вдруг понял, что тонет в расширившихся зрачках Мари. Господи, это была она. Мир вокруг блек, терял краски, реальность закручивалась в спираль искажений.

Он как будто тонул в омуте и не хотел сопротивляться.

Мари медленно приходила в себя.

Она лежала у окна, на больничной койке, глаза всё ещё слипались, кружилась голова, но звуки, проникающие в помещение одноместной палаты, тревожили очнувшийся рассудок, не давая ему вновь погрузиться в спасительные объятия беспамятства.

За окном, лязгая гусеницами, медленно ползли две планетарные машины, вслед которым двигалось несколько десятков вооружённых людей в тёмной камуфлированной униформе.

Их вид внушал невольное уважение — Мари сразу поняла, что к злополучному холму выдвигается одно из элитных подразделений, поднятое в городе по тревоге.

Глядя на экипировку бойцов, чьих лиц не было видно за дымчатыми забралами сферических шлемов, Мари должна была бы успокоиться, но её вдруг охватил безотчётный страх, граничащий с чувством отчаяния.

Она провожала взглядом двигавшийся вдоль улицы посёлка отряд, а в носу предательски пощипывало, подбородок мелко подрагивал, будто всё самое страшное ждало её впереди…

Не выдержав, она всё-таки разревелась.

Легче от этого не стало, лишь прибежала медсестра, но не с очередной порцией успокоительного, как ожидала Мари: вслед за женщиной в белом халате в палату вошёл боец из того отряда, что только что прошёл под окнами сельской больницы.

Сняв шлем-сферу, он присел на стул.

— Мари, это лейтенант Ян Ковальский. Он хочет поговорить с тобой.

Она повернула голову, почему-то стыдясь своего заплаканного вида.

Командиром спецподразделения оказался её ровесник, ну, может быть, года на два-три старше, в двадцатилетнем возрасте такие различия мало заметны. Его светлые волосы были коротко острижены, юное, загорелое лицо выглядело мужественным, по крайней мере, он сохранял спокойствие и собранность, не выдавая волнения, а в том, что оно было, Мари практически не сомневалась.

— Командование поручило мне разобраться в возникшей ситуации, — без каких-либо предисловий начал он разговор по существу. — Мне известно, что вы встретились с человекоподобными машинами, и те требовали от вас выдать определённую информацию, верно?