чего это вдруг?» — удивился Данилевский. Оказалось, Лосев уехал в срочную командировку.

— И на долго он отбыл?

— Не знаю точно. Дня на два — три.

Данилевский возмутился:

— Ты соображаешь, куда зовешь меня? Чтобы я очутился героем плохого анекдота, когда внезапно возвращается муж?

Конечно, он немного лукавил — он бывал у нее дома в отсутствие Лосева. Сколько горячих ночей было проведено в той квартире!.. Но теперь Данилевский, вспоминая об этом, удивлялся, как мог тогда на такое решиться.

— Ну что ты, — возразила тем временем Лана, — мне самой это не выгодно. Я-то больше тебя потеряю. Так что не беспокойся — все под контролем.

Данилевский усмехнулся:

— Может, тогда переедешь наконец ко мне, и нам не придется больше прятаться?

Она замялась и, стараясь смягчить разговор, сказала:

— Данте, миленький, я сейчас не могу этого сделать. Ты же знаешь нашу ситуацию…

Он знал. Он слышал об этом уже в течение нескольких лет: Антон должен полностью выкупить свой бизнес, тогда они станут независимы от партнеров, и можно будет развестись. Говоря по правде, Данилевский не совсем понимал, какое отношение бизнес имеет к браку, но спорить с Ланой было крайне сложно.

— Я вечером дома и буду тебя ждать, — предложил он.

Они еще поболтали о чем-то — именно поболтали, это был разговор ни о чем, — и распрощались. «Надо Алле деньги вернуть», — вдруг вспомнил Данилевский. Предназначенная для больницы купюра все еще находилась у него.

Дозвониться до бывшей жены оказалось делом не простым. В результате телефонного разговора вечер грядущего дня обещал быть необычайно насыщенным: Данилевский поочередно ждал в гости и любовницу, и бывшую жену. Он даже немного забеспокоился, что может произойти накладка, но вскоре беспокойство сменилось усталостью. Как же они обе издёргали его своими «хочу-не хочу», «могу-не могу» и «ты бы сходил, ты бы сделал»… «Если одна опоздает или другая вздумает прийти раньше, им же хуже», — бесстрастно подумал Данилевский и включил Интернет.

Сайт независимых новостей. Заголовки манили:

«Миллениум: будет ли конец света?»

«До краха компьютеров остается девять с половиной месяцев»

«Коронованный долгожитель празднует сто шестидесятый день рождения».

* * *

После юбилея Короля-Мумии минуло всего две недели, а у Густава Девятого уже появился повод для визита в Эвентурское королевство, где царствовала королева Августа.

Весь день Виктория не могла найти себе места. «Встреча лидера государства» — момент, когда Густав с сопровождающими выходили из небольшого белоснежного самолета на яркие ковровые дорожки, был наполнен особенного волнения. «Он приехал. Боже, как скоро это случилось… А вдруг у него действительно только деловой интерес?» Виктория с волнением наблюдала, как вслед за монархом из самолета появляется его свита. Министр финансов, министр иностранных дел… Советника по социальным вопросам не было, хотя раньше Густав Девятый брал ее с собой повсюду. Отсутствие тощей дамы вселяло в Викторию надежды.

Потом прошла дипломатическая встреча, на которой монархи обсудили пути дальнейшего сотрудничества, и наступило время ужина.

Стол накрыли в самом большом зале замка. Испокон веков здесь проходили королевские пиршества. Этот зал помнил крестины принцессы Авроры — те самые, на которых явившаяся без приглашения фея прокляла новорожденную, а другая, из числа официально приглашенных гостей, постаралась смягчить проклятие. Несколько столетий минуло с тех пор. Теперь приглашать ко двору фей стало считаться дурным тоном, и никому из них нынче в голову не приходило обижаться на королей. Феи жили в своих маленьких домиках, тихо наблюдая, как граждане сказочных королевств овладевают чудесами современной техники, и снисходительно улыбались: они-то знали, что рано или поздно всё равно обратятся к ним.

За весь день Густав Девятый ни разу не обратил на Викторию заинтересованного взгляда. Все время он оставался сух и бесстрастен, и лишь дежурная вежливая улыбка скрашивала его лицо. Как будто не было ничего в Тибии… «А может, действительно не было? — сокрушенно подумала Виктория. — Неужели мне все показалось?..»

То же происходило и за ужином. Велась обычная светская беседа; ни слова не было сказано гостем Принцессе. Девушка была в отчаянии. «Какая же я самоуверенная дура», — ругала она себя, сгорая от стыда за свои влюбленные взгляды.

Королеву Августу ситуация радовала — выходило, что дочери опасная связь не грозит.

Вечером, когда совсем стемнело и гости разошлись в отведенные им покои, Виктория отправилась к себе, от расстройства не пожелав ни с кем разговаривать. Придя в свою комнату, она разрыдалась.

Время перевалило за полночь, но Виктории не спалось. Она даже не ложилась, предаваясь передумыванию минувшего дня. В комнате царила духота, от которой не спасало даже открытое окно — на улице стояло безветрие. Отодвинув легкую занавеску, Виктория с удовольствием вдохнула ночной воздух. Он казался наполненным легкой прохладой и ароматами свежих трав. «Надо пойти погулять, — вытерев слезы, подумала Виктория. — Там так спокойно и хорошо… Подышу свежим воздухом и, быть может, засну. Господи, как же глупо я себя вела! Как стыдно, как нестерпимо стыдно!..»

Переодевшись в любимые джинсы и футболку, зашнуровав кроссовки, она вышла из комнаты.

В коридорах замка оказалось пустынно — час стоял поздний, все давно спали.

В парке было темно и немного прохладно. Луна стояла высоко, переливаясь серебристым светом на листьях высоких, ровно подстриженных декоративных кустов. Это был удивительный парк, появившийся во времена, когда замковые укрепления потеряли свою актуальность, а в моду вошли сады. Король, правивший в те годы, захотел создать то, чего не было ни у кого из соседей — огромный зеленый лабиринт, и это ему вполне удалось. Дорожки, обсаженные живыми стенами стриженых кустов, то пересекались, то уходили в тупик. Когда-то лабиринт был украшен мраморными статуями, но потом в целях пущей сохранности их переместили в национальный музей, заменив точными копиями из искусственного материала.

Виктория медленно шла по лабиринту, вглядываясь в звезды и вдыхая ароматы ночных фиалок, как вдруг услышала за спиной знакомый голос:

— Вам тоже не спится, Принцесса?

Оборачиваясь, она чувствовала, как неистово забилось сердце.

Позади нее стоял Густав Девятый.

Он был совсем близко — в какой-нибудь паре метров. Лунный свет поблескивал на его седеющих волосах и мягко обрисовывал контуры худощавого лица. Он подошел еще ближе:

— Если я нарушил Ваши раздумья, прошу меня простить. Скажите — и я удалюсь.

— Ну что Вы, нисколько! Нисколько не нарушили, — улыбнулась Виктория. — Я очень рада видеть Вас здесь!

«Боже, что я говорю! Не слишком ли это откровенно звучит?» — проносилось у нее в голове, но чувства уже затмевали разум.

— У вас удивительный сад, — сказал Густав Девятый.

— Да, его создали более двух столетий назад.