ты попался под объективы камер всего пару раз, а капюшон частично скрыл лицо…

— Но⁈ — нетерпеливо уточняю я, прерывая ненавистные мне пустые похвалы.

— Но меня невозможно убить доступным тебе оружием и доступными тебе способами!

— Задание заранее было обречено на провал? — спрашиваю я, прекрасно зная ответ.

— Смотря, что считать провалом, — Князь усмехается. — Желторотого асассина посылают убить Главу Великого Рода, уже разменявшего сотню лет! Не нужно в совершенстве знать теорию вероятности, чтобы предсказать имя жертвы!

— Желторотого асассина можно отправить в небытие гораздо проще и эффективнее, это не может быть главной целью, разве что — второстепенной! — отвечаю я, скорее оправдываясь, нежели защищая честь Приютского мундира.

— Возможно, твои наставники хотели убить двух зайцев сразу, — Шувалов пожимает плечами, и на идеально сидящем фиолетовом пиджаке появляются складки. — Мог бы и представиться, проявить уважение к возрасту!

Ирония в каждой фразе. Или сарказм. До откровенных издевок Великий Князь еще не дошел, это оружие пока в резерве. Старик ведет диалог практически так же, как я. Ловлю себя на мысли, что вопреки здравому смыслу во мне просыпается интерес к его личности.

— Иван Федорович Крузенштерн, человек и пароход, — заявляю я с кривой ухмылкой на губах и склоняю голову. — Зачем задавать вопрос, ответ на который не даст ничего?

— Ну почему же⁈ — возражает Шувалов. — Иногда форма важнее содержания, Иван Федорович!

Вот же старый прохвост! Смотрю в ироничный прищур светящихся глаз и совершаю глупость. Очередную глупость, достойную неопытного юнца. Я говорю правду.

— Александр, — представляюсь я. — Я сирота, и фамилия не скажет вам ничего, к тому же вряд ли она настоящая.

— Игорь Всеволодович, — представляется в ответ старик и протягивает руку. — Приятно умирать, зная имя собственного убийцы!

Двусмысленность фразы настораживает, учитывая, что сейчас убийцей из нас двоих может стать только старый Князь. Жму сильную жилистую ладонь и вижу озорные искры в глубине фиолетовых глаз.

— Вернемся же к целям и задачам, а также к причинно-следственным связям, их объединяющим, — говорит Шувалов уже серьезно, без тени сарказма.

Он достает из кармана стопку фотографий и веером раскладывает их на столе. Моя спина мгновенно покрывается холодным потом — я вижу мертвые, окровавленные лица выпускников Приюта. Некоторые изуродованы почти до неузнаваемости. Их посмертные фото я перебираю в молчании.

— Думаю, что здесь все за последние два года⁈

В утверждении Шувалова содержится вопрос, и я отрицательно качаю головой.

— Ах да, одну симпатичную леди запечатлеть не удалось, потому что устроенный ей взрыв разметал тело на мелкие кусочки…

Я не удивлен и не испуган, скорее огорчен, потому что получил подтверждение своим самым мрачным догадкам. Шувалов пристально смотрит на меня, не отводя взгляд, и пытается считать реакцию. Искреннюю и правдивую, а не сыгранную.

— Все их жертвы живы? — спрашиваю я и откидываюсь на спинку неудобного кресла, придавая позе расслабленность и подчеркивая отсутствие агрессивных намерений.

— Не все! — на этот раз качает головой Шувалов. — О некоторых убитых ты читал в газетах!

— Мое фото пополнит коллекцию уже сегодня? — я высказываю очевидное предположение спокойно, стараясь скрыть отчаяние.

— А это целиком и полностью зависит от тебя…

— Вот все и скатилось к привычной банальности, и вы предлагаете мне сделку⁈ — я криво улыбаюсь и подаюсь вперед. — Жизнь в обмен на информацию?

— Отнюдь! — Шувалов наклоняется и сгребает фотографии со стола. — Я предлагаю тебе подумать о будущем. О собственном будущем. О справедливости целей, которые вам декларируют. Об истинных задачах вашей организации. И о ее тайных покровителях.

— Наш разговор призван пробудить во мне спящее до этого момента критическое мышление? — зло спрашиваю я, игнорируя риск. — Или сподвигнуть к философским рассуждениям о природе власти?

— Мне импонируют твой острый ум и юношеская горячность! — Шувалов подмигивает и снова широко улыбается. — Просто поразмысли на досуге, пока будешь готовиться к следующим покушениям!

— К следующим покушениям⁈ — недоуменно спрашиваю я.

— Назовем это еще одной бесплодной попыткой меня убить — тогда и поговорим! — выражение лица Шувалова становится жестким, а глаза вновь начинают сиять чистой Силой.

— А если я расскажу о нашей беседе в Приюте?

— Тогда от тебя даже фото не останется…

— Вы мне угрожаете?

— Почему ты думаешь, что угроза исходит от меня? — старик многозначительно улыбается. — Тебе уже восемнадцать, а ты все еще делишь мир на Свет и Тьму…

— Вы намекаете на то, что меня уничтожат свои же?

— Я лишь даю тебе пищу для размышлений, а выводы делай сам! — Шувалов встает с кресла, наклоняется и неожиданно быстрым, неуловимым движением ерошит волосы на моей голове. — Твое время истекло, беги!

— К-куда?

— Не знаю, у тебя же был какой-то план⁈ — Великий Князь подчеркнуто равнодушно пожимает плечами. — Даю тебе пять секунд!

Старик точно не шутит: его брови насуплены, губы сжаты, а на скулах обозначились желваки. Я бросаю отчаянный взгляд в окно и вижу, что путь свободен — фиолетовый щит исчез. Вскакиваю с кресла и бросаюсь к открытому проему. Оборачиваюсь. Шувалов наблюдает за мной, скрестив руки на груди, а его губы ведут обратный отсчет.

Хватаю карабин левой рукой, правую прикладываю к несуществующей фуражке и прыгаю с седьмого этажа спиной вперед.

Я понимаю, что карабин соскочил с троса в первое же мгновение — по отвесной траектории собственного падения.

Глава 5 —

Неожиданное спасение

Я прихожу в себя и понимаю, что полностью обнажен и лежу на влажной траве. Надо мной склонилась высокая, стройная девушка. У нее длинные каштановые волосы, смуглая кожа и темно-зеленые глаза. Она выглядит так, будто сошла со страниц модного журнала, и ее совершенный образ не портит даже черная военная форма. Я где-то видел этот точеный абрис лица…

Девушка касается пальчиками моей шеи и проверяет пульс, а затем медленно ведет ими по груди, чертя какой-то замысловатый узор. Переходит на правую руку, потом касается живота. Я чувствую, как к щекам приливает кровь. И не только к щекам.

— Ваши раны и переломы зажили, вы полностью здоровы! — говорит девушка с легкой полуулыбкой.

Нежные пальчики заканчивают интригующее путешествие по моему торсу где-то в районе лобка.

— Говорить не пытайтесь, как, впрочем, и