Им тоже было тяжело привыкнуть к новым реалиям. Я тебя очень хорошо понимаю, потому что до сих пор ходят всякие предрассудки о нашей расе.

— Я в них не верю, — быстро проговорила я и посмотрела в глаза Фарелла. — Это все страх и недоверие говорят в них. Мне кажется, вы давно доказали своим поведением, что заслуженно считаетесь равноправными жителями мира Саргосса.

— Кто она? — удивлённо спросил брат, о котором я уже забыла, ведь в объятиях голиафа, было так тепло и надёжно.

Фарелл, не выпуская меня из кольца своих рук, повернулся к уже наполовину одетому брату. Мой, кстати, хвост тоже жил своей жизнью и крепко оплел ногу голиафа.

— Мила, позволь представить тебе, этого паяца, Тейнар Стоун — мой брат. Тоже учится здесь на 3 курсе, как и я. А это наша новоприбывшая из другого мира — тина Милана Осеева, студентка первокурсница факультета артефакторики, — представил нас Фарелл.

— Да и можно на ты! — добавила я.

— Прости меня, Мила, так не удобно получилось! — покаялся Тейнар. — Я думал ты очередная девица, которая ради спора, пришла поглазеть, а потом будет перед своими подружками рассказывать какая она смелая, что пришла к голиафам и осталась цела.

— Ох, ты бы знал, в каких неловких ситуациях я уже побывала! Уже даже не знаю чему и удивляться!

— Что, я тебя совсем не удивил? — с хитрецой спросил Тейнар.

Я покраснела и отвела взгляд.

— Так зачем ты меня вспоминала? — спросил Фарелл.

— Ах, да! Как здесь у вас обстоят дела с часами, ну как вы время определяете. Я например, понятия не имею который сейчас час, и когда завтрак, обед, ужин в столовой.

— Вот, держи, это мой новигак, — протянул мне браслет с белым блеклым камушком Тейнар, — в нем встроена и карта, и часы и… и вообще он очень красивый даже.

Заметила, как переглянулись братья.

— А как же ты будешь без него?

— Ничего со мной не станет, куплю себе часы, а карта мне не нужна, я и так тут все знаю.

— Спасибо! — от всей души поблагодарила я Тейнара и протянула руку. Голиаф не растерялся, и быстро защёлкнув на мне браслет, с довольной улыбкой толкнул брата в плечо. Камушек на браслете поменял цвет на голубой. Странный какой-то этот браслет.

Что-то чувствует моя попа какой-то подвох, но пока не понимаю какой и где!

12

Как оказалось, парни жили на четвёртом этаже того же общежития, только на мужской половине. Кстати, это только у девушек такая привилегия — отдельные комнаты. Парни жили по двое. Да и интерьер у них был более простым и практичным, никаких там ковров, штор и прочих мелких деталей, которые делают комнату более жилой и уютной.

Чтобы провести меня мимо общей гостевой комнаты, решили надеть на меня плащ. Ну я же, как всегда, отличилась. Проходя мимо просторной гостевой комнаты с несколькими парнями в ней, я умудрилась запутаться в плаще и налететь на какого-то рыжего парня с ушками лисы и таким же рыжим и пушистым хвостиком. Фарелл и Тейнар шли с боку от меня и совсем не ожидали таких выкрутасов.

— Что малышка, братья Стоун оказались так плохи, что ты бежишь от них под покровом, не жалея своих ножек? — сказал этот рыжий, а все остальные парни заржали. Парень без разрешения снял с меня капюшон и с удовлетворенным видом сказал:

— Ты уж лучше обращайся ко мне, Зак Уилфорд не разочарует тебя! Да к чему такой красотке знаться с какими-то голиафами.

— Знаешь что, Зак, — подошла в плотную я к засранцу, — с кем мне общаться это моё дело! А вот то, что меня ноги не держат, это полностью заслуга Фарелла и Тейнара, — томным голосом на ухо прошептала этому лису, но так, чтобы все услышали.

— Да брось, хочешь сказать, что такая как ты и эти двое? Да ты всё врёшь!

— Ах, так! — возмутилась я и подошла к ближайшему из братьев, Тейнару. Схватив голиафа за шею, притянула к себе и прижалась губами к его губам. Тейнар стоял как вкопанный и никак не помогал мне. — Тейнар, ну давай же, подыграй мне! — тихо прошептала я, смотря в такие удивительные и восхищенные глаза голиафа. Очухавшись, Тейнар прижал меня к себе и углубил наш поцелуй. Его язык смело и бесцеремонно проник в мой рот и поддавшись его напору, я стала отвечать ему. Наши зубы стучали друг о друга, а страсть с каждым моментом нарастала. Почувствовав ещё одну пару рук у себя на талии, оторвалась от горячих губ, чтобы прильнуть к таким похожим, но все же другим губам Фарелла. Фарелл целовал меня нежно, смакуя каждое мгновение, то посасывая, то покусывая нижнюю губу. По моему телу волнами проходило возбуждение, а мой стон удовольствия заглушил все мысли в моей голове.

— Похоже, они сейчас прямо тут покажут нам свои постельные игры! — сказал кто-то и заржал. — Какая страстная малышка! А может, ты и нас попробуешь? — спросил тот же смертник. Это отрезвило меня, и я оторвалась от губ Фарелла, тяжело дыша.

Рыжик стоял с невозмутимым видом и изучающе смотрел на нас. Но его горящий взгляд явно говорил о том, что он возбудился, глядя на нас. Вот извращуга!

— Так что, мы удовлетворили твои вопросы, по поводу состоятельности моих голиафов.

— Ну как сказать. Вопросы-то пропали, а вот удовлетворён ли я. Вот тут я сомневаюсь.

Здесь уже Тейнар не выдержал и врезал наглецу. Друзья Зака встали на его защиту и уже хотели налететь на голиафов с кулаками. Я, совсем не ожидавшая от себя таких действий, скинула плащ, и с шипением расправив крылья, встала в защитную стойку. Из кончика моего хвоста торчал острый шип, а сам хвост, словно плётка, размахивал в разные стороны. Ох, ты ж, мать моя, женщина! Я и так умею!

Парни, впервые увидев меня в таком виде, напряглись. Все, кроме троих. Почему троих, да потому что этот Зак смотрел на меня теперь с каким-то маниакальным восхищением, как, собственно, и мои голиафы.

Этот смертник решил подойти ко мне в таком виде, ну я его случайно хвостом и полоснула по лицу, да так, что теперь от лба, проходя через левый глаз по щеке, был кровавый след от пореза. Я же говорила, что он извращенец. Я его поранила, у него кровь течёт, а он стоит и лыбится. Может он того, кукушкой поехал от вида меня — такой красивой! А что, бывает же!

— Что здесь происходит? —