— Перестаньте мне угрожать, плевал я на ваших возможных свидетелей. Нет их у вас и быть не может. Но выслушать вас я готов. Курите, — безнадежно махнул рукой доктор и, встав, открыл настежь форточку. Садясь, спросил: — Значит, я получаю конкретное предложение?

— Вы не совсем правильно поняли, — сказал полковник, затягиваясь и выпуская струю по направлению к форточке, — предложение о сотрудничестве, судя по совершенной недавно акции, вами уже принято, — словно бы пошел на попятный полковник. — Речь идет лишь о том, как будут налажены рабочие связи и как вы сами сумеете создать свой… ну, скажем, производственно-творческий актив. Будут трудности на первых порах — ничего страшного, мы поможем и своими связями, и возможностями.

— А какой товар вы имеете в виду? — спросил Баранов. — И какой процент будет определять мою долю?

— Вот это более серьезный разговор, — удовлетворенно кивнул полковник. — Учитывая ваши сложности на первых порах, мы могли бы предложить вам… ну, к примеру, десять… даже двенадцать процентов от общей стоимости доставленного к вам товара. Учтите, вы не один, и ваша личная сумма уже на первых порах составит что-нибудь порядка пятидесяти тысяч.

— Вы о «зелени»?

— Разумеется. Ежемесячно. В дальнейшем процент может увеличиться. А на фоне ваших сегодняшних заработков — по всем направлениям, — полковник подмигнул с пониманием, — вы до конца текущего года, если оставите за собой исключительно одну организацию дела, ну и, естественно, подбор кадров, сможете увеличить свой личный капитал до миллиона. Это вполне реально. Скажу больше: нам это даже выгодно, ибо сытый человек действует осмотрительнее и изобретательнее голодного. Уж поверьте моему опыту. Убедил?

— Пожалуй, да, — ответил Баранов и задумался.

Перспективы рисовались головокружительные. Если полковник не врал. А он, похоже, не врал, хотя почти наверняка преувеличивал — именно с целью заставить слушателя трепетать при виде сверкающих уже в ощутимой близи россыпей.

— А зачем тогда нужна была странная встреча с этими… Исламбеком… Вахтангом?

— Вы будете иметь дело напрямую со мной. Либо с моим собственным представителем. А эти? Каждое серьезное дело составляет определенная цепочка заинтересованных лиц, которые желают знать, с кем придется работать. Это естественно. Но вам лучше эти имена на время забыть. Позже — видно будет. Дальнейшее определит уровень, доходы, иные слагающие.

— А насколько я могу быть уверенным, что должность главного нарколога…

— Вы хотите сказать: не уйдет ли она к другому? Это также, кстати, зависит в первую очередь от вас. От вашего твердого слова. Вам же теперь известно, что мины могут взрываться. Или не взрываться. В зависимости от точки зрения и даже воли заказчика, посредника, непосредственного исполнителя и так далее. Мы в данном случае заинтересованы, чтобы конкретно вы заняли этот пост. Он даст вам больше возможностей, верно?

— Смотря, что вы имеете в виду, — осторожно ответил Баранов.

— Да бросьте вы, ей-богу, — махнул рукой полковник.

Он поднялся, подошел к окну, небрежно выкинул окурок в форточку, по-хозяйски закрыл ее.

— Так как, я могу передать?

— Я согласен, — совершенно севшим от волнения голосом проговорил Вячеслав Сергеевич.

— Прекрасно, договорились. Вашу руку! — Полковник крепко пожал ладонь Баранова. — Товар вам привезут, возможно, в самое ближайшее время. С примерными расценками. По поводу качества можете не сомневаться.

— Но у меня могут быть встречные предложения, — возразил Баранов.

— Мы их… я с удовольствием вас выслушаю. А мой служебный кабинет для вас открыт. Мобильный телефон — круглосуточно. Любой вопрос и любая сложность у нас решаются немедленно, в этом и успех кампании.

— А что мне делать со следователями?

— Ну, — развел руками полковник, — это уже ваши проблемы, доктор. Сами повесили их на собственную шею, сами и разрешайте полегоньку. Я думаю, что долго они вас пытать не станут. Там у них сейчас куда более важные вопросы назревают. Ну разве что между нами… Ладно, так и быть. Вы сами себе здорово осложнили положение, доктор. Я имею в виду последнюю акцию. Не надо было торопиться, следовало бы посоветоваться со знающими людьми.

— Но с кем?! — воскликнул Баранов.

— Да хоть со мной, — цинично ухмыльнулся полковник. — Я понимаю, что сморозил глупость. Но в ней, вы сейчас убедитесь, немалая доля истины. Взрыв у Артемовой, как это было остроумно придумано вами, достиг сразу двух фактически противоположных целей. Убрал препятствие и одновременно переключил и приковал внимание следственной службы к недоброжелателям заместителя мэра. Это, между прочим, не первое покушение на замов нашего уважаемого городского руководителя, а раз так, то, значит, есть на то и веские причины. Но вот своей, как выражаются в наших службах, неавторизованной активностью вы совершенно напрасно привлекли внимание правоохранительных органов к себе самому. Или, точнее, переключили расследование на недоброжелателей куда более узкого круга, в котором отыскать недовольных вами, наркологами, гораздо легче. Да и проще. Агентура-то ведь имеется, не закончила она, к счастью, свое существование, несмотря на «завоевания демократии».

— И что же мне-то теперь делать? — растерялся Баранов.

— Не рыпаться. И твердо держаться своей линии. Жаль, я поздно узнал, а то бы сумел помешать вам совершить эту глупость. Но, так или иначе, теперь остается только ждать.

— А вы настолько в курсе дела, Петр Ильич?

— Я-то в курсе, да вы чуть было не вышли из-под контроля. Ладно, оставим пустые разговоры. Я поехал, а про меня придумайте для своих дам что-нибудь вроде бессонницы. Поверят.

И он покинул кабинет. А из головы Вячеслава Сергеевича долго еще не выходили слова насчет контроля. Да, у них все очень серьезно, и они пустыми словами не бросаются. Поэтому надо быть вдвойне осторожным. Хорошо, хоть на слово поверили, не заставили какой-нибудь смертельно опасный договор подписывать. Впрочем, и это еще не исключено.

2

Не успел Огородников отъехать, как Баранову позвонил начальник следственного отдела Кучкин.

— Вячеслав Сергеевич, — не здороваясь, сказал он, — необходимо ваше присутствие. Понимаю вашу занятость, но и вы, уверен, должны быть заинтересованы в скорейшем раскрытии причин покушения на вашу жизнь. Подъезжайте к прокуратуре.

— Но у меня прием больных! В коридоре длиннющая очередь!

— Назначьте им другое время, — холодно и беспрекословно заметил Кучкин и положил трубку.

Вячеслав Сергеевич вспомнил старый, еще советских времен, анекдот.

Как там оправдывался узбек, которого в компартию не приняли за то, что он по молодости «басмачествовал маленько»? А вот прямо так и говорил: «Как неправду сказать, когда сам курбаши спрашивал?»

Да, оправданиями не отделаешься, когда тебя очередной «курбаши» к себе в кабинет вызывает! И доктор Баранов, отменив прием, а тех, что с процедурами, отправив к Ольге, уехал в следственный отдел.