Мне хотелось зажмуриться и оказаться сейчас где угодно, но я отлично понимала, что это невозможно.

– Хельга, – позвала я девушку, делая шаг вперед и хватая ее за плечо. – Нам не стоит здесь находиться. Это может быть опасно, – приблизившись, прошептала я, внимательно наблюдая за сражающимися воинами и опасаясь, как бы нас не заметили. – Если нас увидят, может произойти что угодно. Пойдем.

– Но Ливольф, – как-то потерянно пробормотала она.

Я схватила ее ладонь и силой утянула в замок. Перед тем как закрыть тяжелую дверь, успела заметить валяющийся на земле штандарт, который сейчас напоминал грязную тряпку. А еще мне показалось, что я заметила Тора. В груди как-то странно екнуло, но ощущение было столь мимолетно, что я о нем практически сразу забыла.

– Да что с тобой? – спросила я Хельгу. Не спорю, я и сама была крайне напугана происходящим, все-таки ничего подобного со мной ранее не случалось. Именно поэтому я даже примерно не представляла, что мне делать, что чувствовать и вообще думать. – Мне казалось, ты привычна к такому, нет?

Хельга подняла на меня остановившийся взгляд и покачала головой.

– Настоящую схватку я вижу впервые. Я…

Все понятно. Одно дело знать, что твой любимый постоянно подвергает свою жизнь опасности, другое –видеть сражение столь близко. Я и сама слегка переживала за Тора, хотя на данный момент меня волновало кое-что иное.

– Идем, – снова взяв ее за руку, потянула в сторону зала, в котором воины в прошлый раз отмечали свою «победу». Странное дело, я нервничала и почти не думала, куда иду, но дорогу нашла так, словно всю жизнь прожила в этом замке. Усадив Хельгу на лавку, положила руки ей на плечи и глубоко вдохнула холодный, пропитанный не слишком приятными запахами воздух. – Что могло произойти? Мы ведь видели, как упал штандарт. Да и я заметила его на земле. Неужели люди Глауда решили отомстить за смерть своего ярла?

– Может быть, – Хельга пожала плечами, отчего я рефлекторно сжала их чуть сильнее, неосознанно пытаясь поддержать ее. – Обычно это не принято, – убитым голосом сказала она, попытавшись встать, но я надавила на ее плечи, не давая подняться.

– Успокойся. Твой муж не выглядит слабым воином, ты должна верить в него, Хельга, – произнесла я, напряженно выдыхая. Стараясь хоть чем-то занять мысли и перестать вслушиваться в звуки, я принялась оглядываться. С прошлого раза почти ничего не изменилось, кроме того, что на столах не было ни еды, ни посуды, да и люди под лавками тоже уже не лежали.

«Зато некоторые сегодня так и останутся лежать на земле, – мелькнула мысль, заставив меня прикрыть глаза. – Глупости, никто не оставит их лежать там».

– Не принято? – спросила, решив отвлечь разговором Хельгу, да и себя, впрочем, тоже. Иначе перед глазами так и вспыхивают алые пятна на снегу, которые то и дело затаптывают сапогами воины. – Почему?

Хельга молчала пару минут. Я даже подумала, что она не станет отвечать. И я ее в этом не винила. Боюсь, тоже не смогла бы сейчас вспомнить ни о чем, если бы меня спросили. Мысли то и дело сами переключались на происходящее снаружи.

– У воинов вольницы, – тихо заговорила Хельга, понуро опустив плечи и слегка сгорбившись, – много правил. Все они неписаны, но люди оценивают воина по тому, как он ведет себя, как соблюдает эти законы. Многие предпочтут умереть, чем запятнать свою честь и достоинство. Трусость, подлость, лживость здесь не в чести.

– И что, не бывает таких воинов? – спросила удивленно. С одной стороны, подобное вызывало уважение. Но с другой стороны, я сомневалась, что не прибегну к обману, если смогу таким образом спасти жизнь дорогих мне людей.

– Бывает, конечно, – ответила Хельга. – Но если такое становится известно остальным, то труса, подлеца или лжеца стараются обходить стороной. Ни один ярл не возьмет такого человека к себе в отряд. Я знаю несколько случаев, когда таким воинам приходилось покидать вольницы и уходить на юг.

– Получается, воины Глауда нарушили такой неписаный закон?

– Да. Когда один ярл вызывает на поединок другого, тот не может отказаться. После победы одного из них люди поверженного ярла не имеют права нападать, так как считаются проигравшими. Но при этом они могут спокойно отступить и уйти, а победитель не имеет права взять их в плен.

– Взять в плен? – за разговором нервозность немного отступила, да и голос Хельги перестал быть таким бесцветным. – Зачем это нужно?

Сразу же вспомнились слова той же Хельги, что Глауд продавал людей.

– По-разному…

– Постой, – прервала я ее. – Расскажи сначала: откуда берутся все эти воины? Кто они?

– Кто они? – переспросила Хельга, явно не поняв меня.

– Да. Откуда эти люди? Из деревень? Или же они родственники ярлов?

– А, вы об этом. В основном они из деревень. Стать воином и поступить на службу к своему ярлу стремятся все деревенские мальчишки. Ярл и сам заинтересован в этом, поэтому за деревенскими парнями постоянно присматривают, подмечают, кто из них способнее, а потом забирают обучать. Да и сыновья ярла тоже становятся воинами. Здесь, в вольнице, нет ни одного мужчины, который не умел бы сражаться.

– Понятно. А теперь про плен.

– Если воин честно сражался, то ему это не грозит. Таких ярлов, как Глауд, который торговал людьми, почти нет. Все понимают, что у вольницы и так мало людей, чтобы продавать или убивать. Поэтому пленение может обернуться для воина потерей некоторой суммы, которую он сам или его близкие должны будут заплатить победившему ярлу. После этого воин может уйти, а если захочет, то вполне может остаться на службе. Но обычно победитель не идет на это, ведь воины часто очень привязываются к своим ярлам.

– Могут ударить в спину?

– Могут, – Хельга кивнула. – Хоть за предательство такому воину грозит казнь. Так что обычно освобожденным пленным просто дают уйти.

Я покачала головой. Понимаю, что людей мало, но просто отпускать тех, кто может в будущем как-либо навредить…

В этот момент я вздрогнула, так как дверь в зал с грохотом открылась, впуская внутрь людей. Хельга сразу подскочила на ноги и бросилась к вошедшим. Я же отошла к стене, наблюдая за развитием событий.

Внутрь заносили раненых воинов. Не знаю, почему именно сюда, но происходящего мое непонимание не отменяло.

Мой взгляд метался от одного человека к другому. Комнату начал заполнять шум и запах крови. Сглотнула и сделала еще один шаг назад.

В этот момент заголосила Хельга. Я дернулась от неожиданности, моментально находя ее взглядом. Она плакала в голос и хватала Ливольфа, которого тащили двое мужчин. Судя по всему, Ливольф был без сознания. Его рука волочилась по полу. И я даже издалека видела, что она окрашена кровью.

Хельга бестолково мешалась под ногами, не давая мужчинам уложить Ливольфа на стол. Один из них гаркнул на нее, весьма грубо отгоняя, но Хельга его не услышала. Тогда ее просто подхватили на руки и оттащили в сторону. Она извивалась, брыкалась, кричала – в общем, вела себя очень эмоционально.