Пытаясь быть объективным, С. Ньютон отмечает крайне тяжелое положение в это время дивизий 29-й, 39-й армий и 11-го кавалерийского корпуса, которые намеревался атаковать Модель. По его словам, они «находились почти в таком же отчаянном положении, как и отрезанные немецкие дивизии в Оленино. Хотя они были гораздо лучше одеты с учетом арктических морозов, стоявших в Подмосковье, русские не имели ни одной линии снабжения, которую не обстреливала бы немецкая артиллерия. Перевозки осуществляли всего несколько грузовиков, у русских почти не осталось боеприпасов».

Немецкое наступление началось в назначенный день 21 января. В 10.30 при морозе, по словам Х. Гроссмана, в 45 °C [возможно, здесь ошибка перевода, температура, вероятно, указана по Фаренгейту; в «Журнале боевых действий» 30-й армии 23 января зафиксирована температура воздуха 25–30о по Цельсию… – С.Г.], немецкие солдаты вступили в бой в мундирах, под которые были насованы газеты. Так они пытались приспособить летнее обмундирование к русской зиме. Добавим, что они отнимали у местных жителей все, что позволяло им утеплиться, даже льняные холсты.

Сычевская группа в составе 1-й танковой дивизии, дивизии СС «Рейх», 309-го пехотного полка и других частей и подразделений командовал которой командир 1-й танковой дивизии генерал Крюгер, наступали на северо-запад с задачей занять Осуйское. Столкнувшись с ожесточенным сопротивлением и постоянными контратаками частей 39-й армии, группа замедлила свое продвижение.

Более успешно действовали войска вермахта западнее Ржева (схема 5). Там со стороны Ржева на запад наступали войска 6-го армейского корпуса по двум дорогам: севернее Волги – части 251-й, 256-й пехотных дивизий и другие подразделения, южнее Волги – части 26-й, 216-й пехотных дивизий и другие подразделения. Навстречу им на восток пробивались основная часть 206-й пехотной дивизии и кавалерийская бригада СС Г. Фегеляйна 23-го армейского корпуса (схема 6). Общее руководство операцией осуществлял штаб 161-й пехотной дивизии.

23 января в 12.45 группы встретились в районе Соломино, севернее дороги Ржев – Молодой Туд. Пути снабжения русских войск у Никольского и севернее Соломино были блокированы. Соединившиеся группировки докладывали о захвате 21 орудия, 20 противотанковых пушек, 10 минометов, 17 тяжелых пулеметов и 64 автомобилей.

Огневая позиция немецких артиллеристов. Западнее Ржева, январь 1942 г.

Схема 6. Закрытие прорыва западнее Ржева частями вермахта 21–23 января 1942 г.

К этому времени возможности армий Калининского фронта, в том числе 29-й, были весьма ограниченными: численный состав дивизий был небольшим, имевшаяся материальная часть не позволяла в полной мере выполнять поставленные задачи. Соединения и части армии были измотаны и обескровлены постоянными атаками на деревни, занятые врагом, причем «ночные атаки вследствие низкой выучки войск успеха не имели».

Пополнения личного состава были минимальны. Так, 21 января 1942 г. начальнику отдела укомплектования армии поступило донесение о том, что принято пополнение из 115-го запасного стрелкового полка: младшего комсостава 110 чел., рядового состава 923 чел. «Пополнение прибыло без вооружения. Обмундирование по зимнему плану. Красноармейских книжек нет». Для армии, ведущей активные наступательные действия, этого было крайне мало.

Ситуация с материальной частью в армии на 21 января 1942 г. выглядела следующим образом: орудий 45-мм – 37; 76-мм ПА – 18; 76-мм ДА– 66; гаубиц 122-мм – 33; 152-мм – 41; 85-мм – 29; установки М-13–6; установки М-8–7. Прибывшие на усиление армии один танк КВ и три танка Т-60, а также 24-й и 39-й отдельные гвардейские минометные дивизионы, об установках которых уже говорилось выше, изменить положение не могли. Танки оказались технически неисправны и остались в районе станции Мончалово, а минометные дивизионы «имели по одному залпу». В армии совсем не осталось овса для лошадей. Для решения проблемы потребовался приказ члена Военного совета фронта, чтобы выставить на дороги весь политический аппарат для более быстрого проталкивания транспорта с овсом.

Положение в соединениях позволяют представить выдержки из постановления Военного совета 29-й армии от 22 января 1942 г. по ситуации в 381-й стрелковой дивизии: «Из имеющихся в дивизии 200 автоматов на 20.1.42. осталось едва 60. Из имеющихся 200–240 ручных пулеметов на вооружении каждого сп осталось не более 7–10 шт…» Пренебрежительное отношение в дивизии к маскировке «привело к большим потерям в людском, особенно в конском составе. Выбыло около 300 лошадей, что поставило в крайне затруднительное положение артиллерию и транспорт…». В постановлении отмечалась «недопустимая беспечность при продвижении подразделений из одного места в другое» и приводился факт, когда «группе немецких автоматчиков, переодевшихся в красноармейское обмундирование, удалось напасть на батарею, убить и ранить 15 чел. и вывести из строя весь конский состав». В постановлении также говорилось о недостатках разведки, неумелой организации боя, когда действия пехоты не всегда обеспечивались артиллерией. Особо подчеркивалась «недопустимо высокая убыль» рядового, младшего, среднего и старшего начсостава. За 20-дневное участие в боях дивизия потеряла 90 процентов младших командиров, 75–80 процентов всего остального начсостава. Новому командиру дивизии, сменившему на этом посту полковника А. Толстова, на которого было заведено дело, подполковнику В. Шульге, был объявлен выговор.

Не менее показательны цифры из документов 185-й стрелковой дивизии: 20–21 января в дивизию прибыло пополнение – 240 человек «без оружия»; потери дивизии за эти дни составили убитыми 184, ранеными – 670 человек. К середине дня 23 января дивизия имела снарядов 76-мм – 802 шт., 122-мм – 143 шт., 37-мм – 147 шт., 120-мм мин – 16 шт.

Вряд ли командующий фронтом не знал о реальном состоянии армии. Скорее он не хотел его замечать, так как изменить что-то в лучшую сторону не имел возможности. Фронт продолжал выполнять поставленную Ставкой ВГК задачу по уничтожению можайско-гжатско-вяземской группировки противника. Перед 29-й армией в составе восьми дивизий опять была поставлена задача «с прежними частями усиления 22.1 овладеть Ржев и 24.1 выйти в район Осуга, Игнатово, Щеколдино».

В то же время, как уже отмечалось выше, противник стягивал к месту прорыва новые дополнительные силы, что подтверждалось данными разведки. Так, разведотдел 29-й армии в обобщенной сводке за 11–20 января констатировал: «Противник, остатками частей 256, 26 пд, 84 пп 8 пд, 135 пп 45 пд, 145 пп, 3/396 пп, особым авиадесантным батальоном, батальоном авишколы и, предположительно, 216 пп 86 пд, оказывая сильное сопротивление огнем и контратаками, упорно обороняет подступы к Ржев, сковывая войска армии с целью обеспечения фланга отходящих частей Московской группировки своих войск; одновременно продолжает подтягивать резервы к Ржев наспех комплектуемых запасных батальонов из глубины для пополнения обескровленных соединений…» Разведотдел фронта подтверждал подтягивание резервов за счет других участков фронта, констатируя отход противника на оленинском и погорело-городищенском направлениях.