соседству, сейчас выглядит таким уверенным, это здесь-то, в дебрях Нью-Йорка. Мы отправились к главному входу, по пути я стащил бейсболку «Янки» и зонтик, на случай дождя. Когда вышли из парадного входа, я насвистывал «Воскресенье в Нью-Йорке», на секунду забыв, что остался совершенно один в этом мире.

Не успел открыть дверь грузовичка, как Кэри запрыгнул в кабину, и вскоре мы уже ехали вглубь города. Я надеялся добраться до банка «Доминион Торонто» смогу где-то за час, но ошибся. Проехав Бронкс, пришлось двинуть к мосту Уиллис-авеню, самому южному въезду в Гарлем. Другие мосты я уже видел, все забиты машинами, так что оставалось надеяться, что смогу проехать по этому. И был печально разочарован, потому что и этот мост оказался забит машинами. Тротуары только с правой стороны и такие узкие, что на автомобиле не проедешь, да еще отделены разделителем от проезжей части. Я остановил машину, голова упала на руль, а тут еще по лобовому стеклу забарабанил дождь.

Дождь придется переждать, но, если я и впрямь последняя надежда человечества, нужно найти способ преодолеть реку. Что ж, другого выхода не остается, как перейти пешком, найти на той стороне другой грузовик и перенести все припасы. И все это тоже пешком. Не придется беспокоиться и искать на Манхэттене нужное. Поскольку план был готов, а дождь закончился быстро, я подхватил несколько сумок с продуктами и одеждой, и мы с Кэри отправились в путь. Я и не подозревал, насколько этот мост длинный, пока не прошел его из конца в конец четыре раза, столько ходок мне понадобилось, чтобы перенести все. Последней ходкой я прихватил низкую тележку и с ее помощью перевез генератор. Так, если на глаз, я прошел все пять миль и это заняло у меня больше двух часов. Когда я загрузил все в новый грузовик, время приблизилось к четырем. Кэри устал, а переднее колесо моего нового GMS потеряло свой обычный запах, сменившись классическим влажным собачьим туалетом.

Прежде, чем отправиться в путь, я решил заглянуть в замеченный ранее полуприцеп, застрявший среди машин, как бегемот среди уток. В нем должно быть радио СВ, и я его обнаружил, как только забрался в кабину. Через несколько минут, пару ругательств и интенсивной работы отверткой, я стал счастливым обладателем радиоустановки. Устроив ее в своем новом грузовике, включил его в режим сканирования, в поисках любой местной частоты, вдруг кто что передает, и радуясь, что у водилы полуприцепа нашлась такая замечательная штуковина. Радио, конечно же, ничего не нашло, так что под тихое шипение я тронул грузовичок с места и двинул по улице, уворачиваясь от стоящих машин, направляясь вглубь Манхеттена по улицам Гарлема.

* * *

Что мне больше всего нравится в штате Нью-Йорк, так это огромное количество деревьев. Они тут повсюду. Помню, когда прилетел сюда из Огайо первый раз и увидел столько зелени. У нас там, в сельской местности, деревья, конечно, тоже растут, но обычно на полях фермеров. Так что попервоначалу было как-то удивительно. Я всегда думал, что Нью-Йорк окажется огромным, но простым городом, в котором нет ничего, кроме бетона и преступников. Вместо этого обнаружил прекрасный штат с цветами, деревьями и парками, куда ни кинь взгляд. Да тут Мекка всего, что можно пожелать в большом городе, и все это буквально под рукой. Как по мне, так просто идеальный баланс. Как только переехал сюда, пару лет прожил в многоквартирном доме рядом с Бэттери-парком. Парк размером с обувную коробку, но недалеко от метро, что облегчало поездки на работу. Да и до Центрального парка всего двадцать минут езды.

Центральный парк я любил. Самое волшебное место, которое я когда-либо видел с тех пор, как впервые вышел на одну из его лужаек. До сих пор он кажется мне особенным. Дорожки, деревья, люди — все это просто потрясающе. Когда мы с Кэри приблизились к огромному парку, расположившемуся среди высоток, я с нежностью вспомнил, как девять лет назад, как раз в этом самом парке, впервые увидел Джанин. У меня тогда была деловая встреча с клиентом в Эллинге, местечке как раз для подобных встреч, заодно для ужина и чего-нибудь выпить. Еще культовое место для свиданий, если верить фильмам. Вполне уместно, что именно здесь я впервые и увидел Джанин. Моя деловая встреча как раз подошла к концу, я уже поднимался с намерением уйти, когда вошла она. Было в ней что-то, что сразу привлекло меня: улыбнулась хозяйке, и мое сердце тут же растаяло. Я увидел, как из-за стола в дальнем конце поднялся мужчина и направился к ней.

Она стала поворачиваться к нему и у меня сразу упало настроение. Это было похоже на то, как будто она двигалась в замедленной съемке, а потом, наконец, наши взгляды встретились. Ее глаза слегка расширились, а у меня в груди бешено заколотилось сердце. Ни одна женщина никогда раньше на меня так не смотрела и я сомневался, что когда-нибудь посмотрит. Я шагнул к ней, все рациональные мысли на мгновение отодвинулись в сторону. Уже забыл о том парне, который шел ей навстречу, я подошел первым. Взял ее за руку и поздоровался, ее брови тут же удивленно поднялись.

— Привет, — тихо ответила она и на ее гладких щеках появился румянец.

— Не знаю, кто тот парень, но как насчет поужинать вместе? — спросил я и это было на меня одуреть как не похоже.

А вот и парень подошел, на его фоне я почувствовал себя неполноценным. Он был одним из тех классических мужественных парней с квадратной челюстью, в плотно облегающей тело рубашке. Еще я заметил татуировку на руке, еле скрываемую под закатанным рукавом рубашки.

— Джанин, я полагаю? — поинтересовался он, пытаясь отодвинуть меня в сторону.

Она взглянула на меня.

— Извините, вы ошиблись, — сказала она, взяла меня за руку и меньше чем через минуту мы оккупировали маленький столик в дальнем углу зала, оставив озадаченного военного озираться по сторонам. Помню, она заказала панини с грибами портабелла, а ужин мы начали с бокала красного вина и к концу вечера уже потягивали скотч на улице: над нами висели белые гирлянды, а по воде на лодках мимо нас проплывали влюбленные парочки. Это была лучшая ночь в моей жизни.

Когда я спросил о том парне, она поведала историю о свидании вслепую, и я не стал развивать тему.

Уставившись в окно, Кэри зарычал, в результате я вылетел из воспоминаний, огляделся и не увидел никакой причины