Женщина, которая встретила Еву и Пибоди, словно состояла из шаров: круглое тело, круглое лицо и даже белокурые волосы собраны на макушке в шар. На женщине были ярко-голубые брюки, а из-под накрахмаленного белого фартука виднелась блузка с крупным рисунком.

– Лейтенант, детектив, проходите! Мой муж сейчас на работе. Сержант Том Клэттери из сто третьего участка. Двадцать два года службы. Вот он удивится, когда я расскажу, кто заглянул к нам ни свет ни заря! Присаживайтесь!

Не переставая весело болтать, экономка проводила их в комнату, довольно уютную благодаря узкому электрическому камину, встроенному в дальнюю стену.

– Хотите кофе? У меня свеженький – доктора как раз заканчивают завтракать. Не знаю ни одного копа, который отказался бы от кофе.

– Не будем нарушать традицию, – так же весело ответила Пибоди. – Черный для лейтенанта, а мне с молоком.

– Я мигом. Вы пока устраивайтесь поудобнее. Доктора сейчас придут.

Она удалилась, жизнерадостный колобок в крепких черных башмаках.

– Миленько, – заметила Пибоди. – Громадная квартира для парочки врачей в шикарном здании, но по-домашнему уютная.

Она погладила одну из многочисленных подушек, разбросанных по диванам и стульям.

– Кто-то здесь вышивает, и весьма неплохо.

Ева мысленно признала, что мягко пружинящий под задницей диван вполне подходит под определение «домашний уют». Фотографии в рамочках – дети разного возраста, снимки праздничных событий или из отпуска – тоже ему соответствовали, но наметанный глаз Евы сразу заметил и ценные картины на стенах, и благородное поблескивание предметов искусства, расставленных с большим вкусом.

Ну да, по-домашнему уютно, но и без приличных доходов тоже не обошлось, решила Ева.

Супруги вошли вместе. Женщина была высокой и стройной, темные, коротко подстриженные волосы обрамляли резко очерченное лицо с глубоко посаженными серо-зелеными глазами. Безупречная кожа казалась чуть темнее цвета кофе с молоком, столь любимого Пибоди. По официальным данным, доктору Люси Лейк исполнилось шестьдесят три года, и она носила свой возраст с тем же шиком, что и приталенный костюм синевато-стального цвета. Мужчина был выше и стройнее, с черными густыми бровями над проницательными голубыми глазами. Темные волосы на висках посеребрила седина, и такие же серебристые нити виднелись в узкой эспаньолке. Дымчато-серый тон его костюма гармонировал с нарядом жены. И внешний вид, и язык телодвижений говорили о близких отношениях и сплоченности супругов. Прежде чем шагнуть вперед, Лейк положила руку на плечо мужа.

– Лейтенант, детектив, здравствуйте. Элис вас узнала, вы расследуете убийства. Это ведь не связано с нашими детьми?

Ева не успела ответить, как заговорил О’Коннор:

– Насколько нам известно, у них все хорошо. А кому не повезло?

– Энтони Страцце.

Лейк опустилась на стул, шумно выдохнув.

– Мы же вчера вечером с ним виделись! На званом ужине у него дома. Впрочем, вы это уже знаете… – Она глубоко выдохнула, снова вдохнула. – Мы ушли около одиннадцати, да, Джонни?

– Да, примерно в одиннадцать. – О’Коннор сел рядом с женой. – Вообще-то, мы ушли самыми первыми. У меня сегодня утром обход, а у Люси ранняя встреча.

– Может, перенести? – спросила Лейк.

– Думаю, мы вас долго не задержим, – ответила Ева.

– Я…

Она замолчала, когда Элис вкатила сервировочную тележку с кофе.

– Элис, позвоните, пожалуйста, в мой офис. Пусть Карл перенесет утреннюю встречу на час.

– Конечно, не беспокойтесь. Вот ваш черный кофе, лейтенант. А вот ваш, детектив. Сейчас дам вам по второй чашке, – сказала экономка супругам, наливая и подавая кофе. – Я буду на кухне, если вдруг понадоблюсь.

С этими словами она вышла из комнаты.

– Если бы что-то произошло сразу после того, как мы ушли… – Лейк бросила взгляд на мужа, – нам бы наверняка сообщили. Если бы что-то случилось с Энтони во время ужина.

– Его убили уже после приема.

– Я не понимаю, как… О, господи, Дафна! Его жена. – Держась за сердце, Люси привстала со стула. – Ее тоже убили?

– Она в больнице. В вашей больнице.

– Как она себя чувствует? – требовательно спросил О’Коннор, доставая из кармана коммуникатор.

– Пока не звоните. Я недавно узнавала. Состояние Дафны стабильное, она под воздействием успокоительных.

– Кто ее врач?

– Доктор Делрой Нобл.

С лица О’Коннора исчезло напряжение, и Люси погладила мужа по бедру.

– Дафна в хороших руках, – заметила она. – Не могли бы вы сказать, что с ней? Ради Энтони мы сделаем все, что только можно.

– Вам нужно уточнить медицинские подробности у Нобла, я могу лишь сказать, что она подверглась физическому и сексуальному насилию.

– Изнасилована.

Ни один мускул не дрогнул на лице Люси, только взгляд стал жестче. Ева подумала, что, раз супруги все равно узнают детали происшествия, можно ничего не скрывать.

– В начале третьего ночи миссис Страцца в состоянии шока обнаружили неподалеку от ее дома, обнаженную и с многочисленными травмами. Еще она пострадала от переохлаждения. Я поговорила с миссис Страцца, после того, как доктор Нобл оказал ей медицинскую помощь. Дафна плохо помнит происшедшее, тем не менее сообщила, что, когда они с мужем проводили последних гостей и поднялись в спальню, там их ждал преступник. Доктора Страццу связали, а ее саму избили и несколько раз изнасиловали.

– Она видела, кто это сделал?

О’Коннор накрыл ладонью руку жены.

– Миссис Страцца не смогла назвать преступника или описать его внешность, и, учитывая ее душевное состояние, я не стала настаивать. Во время нападения доктора Страццу убили, а его жену оглушили ударом по голове. Вы можете подтвердить время вашего возвращения домой, а также где вы находились с половины двенадцатого и до двух часов ночи? Я вынуждена спросить, чтобы исключить вас из списка подозреваемых.

– Мы ушли около одиннадцати. – О’Коннор потер висок. – Добрались домой еще до половины двенадцатого, думаю, где-то в одиннадцать десять или в четверть двенадцатого. Мы же практически соседи. Записи с камер наблюдения могут подтвердить время нашего возвращения, а также то, что мы больше никуда не выходили.

– Я могу проверить камеры? – поинтересовалась Пибоди. – Чтобы покончить с этим вопросом?

– Да, конечно. Элис вам покажет. – Лейк махнула рукой в сторону кухни, а после того, как Пибоди ушла, спросила: – Незаконное вторжение? Их дом очень хорошо охранялся!

– Мы сейчас разбираемся. В каких отношениях вы состояли с Энтони Страццей?

– Мы были коллегами. Он мой подчиненный.