Вроде всё честно. Но есть одно маленькое «но». Почему деньги пропали у меня? Ты оказываешься там, где и я. Следишь? Значит, ты работаешь ещё на кого-то?

— Да я откуда знаю! — опять пытаюсь вырвать запястья. А они никак. Поднимаю колено, чтобы ударить Рихтера, но тот спокойно блокирует его. — Ни на кого я не работаю! Я вообще полгода назад только из России переехала и в клинике практику проходила по учёбу! Наша встреча — совпадение! Всё!

Слёзы выступают на глазах. Мне не нравится, когда меня вот так держат. Особенно когда мужчина настроен агрессивно.

— Ах, так…

Рихтер неожиданно делает рывок в сторону. Впечатывает меня щекой в стену и чуть не сворачивает обе руки. Продолжает держать их над головой.

У меня уже всё затекло!

— Эй, а это ещё что? Отпусти сейчас же!

Свободная ладонь, что всё это время покоилась на талии, сейчас проходит по животу. И я опять жалею, что надела этот короткий топ.

Но это сейчас меня волнует меньше всего на свете.

Я чувствую, как мужчина прижимается ко мне всем телом. Упирается стояком в копчик.

А ладонь… Расстёгивает пуговку на джинсах и спускает собачку вниз. Ледышка проникает в трусики.

— Знаешь, — разносится над ухом спокойный тон. — Ты неплохо кричишь. Мне нравится.

Глаза округляются от удивления.

Когда он проникает пальцами вглубь, касается складок. Он уже трогал меня там. В нашу первую встречу, когда пытался трахнуть на бильярдном столе. Грубо. Больно. Прямо как и сейчас.

— Ты решила поиграть со мной, а я — с тобой. Я верну свои деньги. Это дело принципа. Для меня это — копейки. Но вот моя гордость… Так скажем, уязвлена. Ты обманула меня, девчонка. И ты об этом пожалеешь.

Губы распахиваются в немом возгласе, когда он дотрагивается до чувствительной горошинки.

Массирует её, заставляя выгнуться и почувствовать попой каменный член, который так остро ощущается даже через плотную ткань джинсов.

Мама… Только не это…

Что-то мне совсем не хочется потерять девственность с тем, кто желает меня убить…

Глава 7

Александр

— Стой-стой! — её крик мягко разливается по комнате. Пытается вырваться, но я не даю ей этого сделать. Провинилась. Заслужила. — У тебя же жена есть! И наверняка ждёт тебя!

— Жена? — я наклоняюсь. Выдыхаю прямо на ухо: — Есть. Но это не Леони.

Я, не стесняясь, ускоряюсь. С упоением наблюдаю за тем, как девчонка размыкает розовые губы. Хватает ртом воздух. Прикрывает глаза.

Вырываю из её притягательного рта еле слышимый и глухой стон.

— Да какая разница, кто… — хмыкаю. Слабенькая. Возбуждается быстро. Меньше минуты, и между её ног мои пальцы скользят намного проще. — Это не отменяет того факта, что ты — подонок!

— Не отрицаю.

Проникаю пальцами глубже. Вместо клитора всё внимание перевожу на вход, в который однажды чуть не вошёл. Нас прервали. И я собираюсь это исправить. Прямо здесь и прямо сейчас.

Она ещё поплатится за то, что сделала.

Одним движением проникаю внутрь. Всего лишь один палец, и то не полностью, а она вскрикивает.

— ТЫ! — едва не задыхается. — Ты! Больной! На голову!

Не знаю, отчего, но её слова меня раззадоривают.

Да, у меня есть жена. Но я не считаю это преступлением. Мне вообще плевать. У нас с ней есть причина быть вместе, но Оливия заигралась. А в остальном… Что хочу, то и делаю.

И вот сейчас…

Я хочу отомстить.

Маленькой, лживой… Сучке.

В ней туго. Буквально нет места, из-за чего не могу и подключить второй палец. Джинсы мешают. Может… Хм…

Связать бы её. Чтобы не рыпалась. Сама ведь возбуждена, но не даётся. Отрицает тот факт, что хочет того же самого, что и я — секса.

Но ничего. Мы откроем ей правду.

Вытаскиваю из её трусиков ладонь. Отпускаю запястья.

Наблюдаю за тем, как она тяжело дышит и опирается о стену щекой. Покрасневшая, с искусанными губами. Растрёпанная.

И милая.

Сама по себе внешность.

Не посмотрев в её паспорт, дал бы ей восемнадцать максимум. С косметикой она ещё тянула на двадцать, но сейчас… нет. Будто до малолетки домогаюсь. Но ей и мне повезло. Двадцать два.

Опускаю ладонь на талию, дёргаю на себя. На всякий случай закрываю двери. Чтобы никто не зашёл.

До этого… Мы сильно рисковали. Но теперь нет. Я не выпущу её до тех пор, пока она не отработает. Может, сжалюсь, так и быть… Скину тысяч десять-двадцать с долга. Смотря, как хороша она окажется.

— Что ты делаешь? — девчонка пугается, когда по комнате разлетается звук закрытого замка. Я не объясняю. Тяну на себя и за пару секунд дохожу с брыкающейся девчонкой к столу. Поворачиваю к себе спиной.

И пока она матерится на русском (видимо, это он?), прижимаю её бёдра к краю мебели. Опускаю ладонь на спину и давлю. Та, как хрупкая тростинка, сама летит вниз. Ломается под давлением.

Упирается руками о стекло, визжит, а я тем временем спускаю по бедрам ее джинсы. Одним движением.

— Ты не можешь! — поворачивает свою голову и чуть всхлипывает. — У тебя жена! И вообще я… Я не сплю с незнакомцами!

Холодно смотрю в её покрасневшее лицо. От слёз.

Нужно было думать прежде, чем всё это произошло.

— Меня зовут Александр Рихтер, — равнодушно представляюсь. Когда её джинсы оказываются в зоне колен, смотрю на аппетитную попку. Хм, стринги. Явно готовилась к встрече. — Я не люблю сокращений, поэтому никаких «Алекс» или «Саша». Вот теперь мы и знакомы, Виолетта.

Хватаюсь за край трусиков и дёргаю в сторону. Не думая, что ей может доставить это дискомфорт.

Сильно. Резко.

Девчонка вскрикивает, когда от ткани остаётся красная полоска. Больно ей. Ну и пусть. Боль порой отрезвляет. Или возбуждает сильнее. Вот меня — точно да.

— Да плевать мне, кто ты! — она пытается встать, упирается руками о стол. Но не сегодня. Толкаюсь бёдрами ей в ягодицы. Чтобы не смогла и пошевелиться. Заодно почувствует, как она своими сопротивлениями завела меня.

Обеими руками хватаю её за запястья. Делаю тот же самый приём, что и у двери — соединяю над её головой и прижимаю к стеклу.

— Рихтер, прости, — неожиданно выпаливает. Понимает, что ничего не может сделать.

Перепуганная овечка. Это так мило. Но отчего мне так плевать? Ничего не шевелится. Абсолютно. Потому что кое-кого нужно наказать.

— Я не специально, прошу, выпусти. Ты ведь дал мне неделю. Я всё верну. Ты ведь меня сейчас изнасилуешь…

Она смеётся надо мной?

Свободной рукой веду по её ягодице. Ныряю ей