— Верно. Однако… быть может, у нее есть какие-то основания не доверять вам?

— Да, Шерри. Она считает меня растлителем малолетних.

Догадка молнией вспыхнула в мозгу Шерри.

— Мартин? — дрогнувшим голосом спросила она.

— Как же мне доказать ей, что я вовсе не исчадие ада? Как завоевать расположение? Она даже не желает разговаривать со мной. А я… я… влюбился в нее с первого взгляда!

— Вовсе нет… — Шерри растерялась, не зная, как ей реагировать. Перейти, как говорится, на личности и разговаривать без обиняков, напрямик? Либо продолжить игру и давать абстрактные рекомендации несчастному влюбленному?

Мартин разрешил головоломку.

— Шерри, ты мне очень понравилась, честное слово. Как мне доказать тебе искренность своих слов и… чувств?

— Мистер Фергюсон, вам мало тех наивных девушек, которым вы запудрили мозги так, что они не знают куда бежать и у кого просить помощи?

— Однако они прибежали по правильному адресу, когда обратились к вам. Я, признаться, не слышал о вашей службе.

— Между прочим, вы сейчас занимаете телефон… а кому-то нужна моя помощь…

— Мне тоже нужна ваша помощь, — твердо сказал Мартин. — Шерри, ты так и не ответила, чем я могу расположить тебя к себе. Ты любишь лилии или розы? Мороженое или бисквиты? Прогулки под луной или походы по магазинам в обеденный перерыв?.. У меня сто тысяч вопросов, на которые я мечтаю получить твои ответы.

— Мартин, прекратите… прошу вас.

— Ты мне все-таки не доверяешь?.. — Он вздохнул. — Почему?

— Потому что… я боюсь вас, — искренне призналась Шерри.

— Боишься? — Судя по тону Мартина, ответ Шерри чрезвычайно удивил его. — Я не причиню тебе зла. Никогда.

— Никогда не говори «никогда», — предостерегла его Шерри.

— Ты опасаешься, что я тебя брошу еще до того момента, когда мы начнем встречаться? Я, конечно, не могу поклясться тебе в верности до гроба прямо сейчас, по телефону, но… Шерри, разве можно ломиться в открытую дверь? Неужели ты так боишься страданий? Предпочитаешь пресное существование, без каких-либо треволнений?

— Мартин, ради бога, перестань учить меня жизни.

— Вообще-то я собирался научить тебя любить. По-настоящему. Без оглядки.

— Спасибо за добрые намерения. Пожалуй, я подыщу себе другого учителя, — сказала Шерри и, едва договорив, смутилась невольного каламбура.

— Значит, у тебя никого нет, — с нескрываемой радостью подметил Мартин. — Точнее, не было до сегодняшнего дня… пока ты не встретила меня.

— Мартин, освободи сию же минуту линию! Мне наверняка звонит десяток твоих рыдающих учениц. Я не хочу, чтобы на завтрашней перекличке ты не досчитался одной-другой старшеклассницы, потому что они впали в беспросветное отчаяние и наложили на себя руки, — жестко сказала Шерри.

— Хорошо. Я позвоню тебе позже. Ты пока придумаешь более правдоподобное объяснение своей неприязни ко мне. Заодно подыщи подходящее «лекарство». Это ведь ты у нас врачеватель человеческих душ. Я тебя целую.

Мартин повесил трубку. А Шерри еще пять минут сидела неподвижно, тупо уставившись в одну точку. Звонок Мартина всколыхнул в ней целую гамму чувств. Увлечение, растерянность, удивление, испуг, страх, надежду, интерес и… любовь?

— Добрый день. — Нэнси зажала трубку между ухом и плечом и докрасила последний ноготь.

— Алло, мне хотелось бы поговорить с Шерри.

— Шерри будет только вечером, — чуть разочарованно ответила Нэнси.

Мужской голос был настолько приятным, что по теории, выработанной ею, мог принадлежать только чертовски привлекательному и сексуальному мужчине. У Бена тоже был приятный баритон.

— Нэнси, у вас очень мелодичный голос.

— Спасибо за комплимент, — растаяла она. — Я могу вам чем-нибудь помочь?

— Думаю, что да. Меня зовут Мартин Фергюсон, не знаю, говорила ли вам Шерри обо мне…

Нэнси хмыкнула.

— Шерри только о вас и говорит в последние дни.

— Неужели? Надеюсь, вы не считаете меня исчадием ада?

— Нет-нет, напротив… — Нэнси смутилась, но все же продолжила: — Я нахожу вас очень интересным человеком, раз вы пользуетесь такой популярностью у женщин.

— Ну вот, мне уже стыдно! — со смехом воскликнул Мартин. — Жаль только, что единственная женщина, которая меня интересует, не желает обо мне даже слышать.

— Знаете, Шерри очень строгая, но если ее немножко расшевелить…

— Нэнси, вы ведь ее подруга, не так ли?

— Самая лучшая, — не без хвастовства подтвердила Нэнси.

— Тогда вы наверняка хотите, чтобы Шерри была счастлива и любима.

— Конечно.

— Однако Шерри не дает мне ни малейшего шанса сделать ее таковой.

— А вы уверены, что справитесь? — ехидно осведомилась Нэнси.

— Она мне очень… очень понравилась. Я сделаю все возможное…

— И какой помощи вы ждете от меня?

— Как найти подход к Шерри? Что она любит? Чем увлекается? Ее любимые цветы? Конфеты? Книги и фильмы? Чего она боится?.. Мне хочется знать о ней все.

Нэнси усмехнулась.

— Собираете информацию?

— Так точно.

— Шерри не понравится, если она узнает, что я выдала ее с потрохами.

— Мы ведь ей не расскажем, правда? Пусть это будет нашим маленьким секретом.

— Я даже не знаю, с чего начать… — неуверенно призналась Нэнси. — Вообще-то Шерри никогда не скривит физиономию, если ей что-то не понравилось.

— Нэнси, вы ведь ее лучшая подруга, — подтолкнул к откровенности Мартин.

— Шерри любит шоколад с миндалем, — начала Нэнси и тут же прыснула со смеху. — Несмотря на то что у нее через раз появляется от него аллергическая сыпь. Еще она обожает яблоки. Любые. Главное, чтобы их было много. Высший пилотаж ее кулинарного мастерства — яблочный пирог, на который она созывает всех друзей. Да, чуть не забыла. Шерри обожает танцевать. Правда, в последнее время у нее так мало свободного времени, что потанцевать удается лишь в качестве утренней зарядки с зубной щеткой во рту.

Мартин не сдержал смех, представив себе строгую и неприступную Шерри, которая в пижаме выделывает танцевальные па в ванной.

— На книги у нее времени не остается. А вот если вы надумаете пойти в кино, то боже вас упаси выбрать слезливую мелодраму. Они навевают на Шерри тоску и зевоту. Пусть это и не романтично, но лучше выберите для совместного просмотра какой-нибудь триллер, от которого стынет в жилах кровь и замирает сердце. Шерри обожает страшилки. В конце концов, всегда можно прижать ее к груди и стиснуть в страстных объятиях в самом напряженном моменте.