(Продолжение рассказа Фантолетты)

— Эти напитки бьют из двух источников, — продолжала фея. — Один в горах у вершины Тики-Даг — это газирон, а другой за рекой Помидоркой, близ замка Уснувшего Рыцаря — там негрустин.

Домовые их разливают по пирамидкам, грузят на ковры-самолеты и развозят всем фантазильцам. Если в доме или в квартире торчит у двери красно-желтый флажок, там оставляют несколько пирамидок.

Ну, а пустые пирамидки сами обратно к источнику улетают, туда, откуда их привезли.

В любой день в небе Фантазильи можно увидеть косяки красных пирамидок, летящие вниз, от Тики-Дага к замку Уснувшего Рыцаря. Там домовые доливают негрустин в их пустые половинки и развозят жителям страны.

На тенистом берегу Помидорки, поросшем ежевикой и шиповником, рядом с источником золотистого напитка стоял маленький домик Ляпуса. Был этот Ляпус неразговорчив и хмур, хотя и пил негрустин ведрами. Любимое занятие у него существовало только одно: гулять вечерами вдоль берега Помидорки и тоненькой тросточкой сбивать цветы гуарама. Гуарам — это любимый цветок фантазильцев. Он похож на ваши пионы, только лепестки у него серебристые…

И вот вчера вечером все жители Волшебной страны собрались у своих огромных телеокон. Никто не хотел пропустить двадцать седьмую серию фильма «Русалка и домовой». В тот момент, когда должен был начаться фильм, диктор Кафар, блестя пробором, объявил вдруг о сообщении чрезвычайной важности.

Затем на экранах появился Ляпус. Он был в сером плаще до пят, с серебристым, сверкающим до боли в глазах, капюшоном. Капюшон Ляпус надвинул на самые брови.

— Жители Фантазильи! — заявил он. — С этой минуты жизнь ваша меняется сразу и навсегда! Совет волшебников во главе с Великим Магом Дракошкиусом я объявляю свергнутым. Отныне я ваш правитель! Вы могли бы удивиться, возмутиться, рассмеяться… Вы не делаете этого! Почему? Потому что вот уже два месяца во все напитки-пирамидки я добавлял чудодейственный сок гуарама. Я первый открыл необычайные свойства этого сока.

Каждый, кто выпил хоть один глоток газирона или негрустина с ничтожной добавкой сока гуарама, уже не сможет до конца дней своих жить без этого напитка. Иначе он заболеет и через несколько дней погибнет в страшных мучениях. Каждый, кто уже выпил хотя бы один глоток такого напитка, всю свою оставшуюся жизнь будет повиноваться тому, кто первый объявит себя его господином и повелителем. Я этот господин! Я этот повелитель! Я первый напоил Волшебную страну соком гуарама и первый объявил ей об этом!..

Потрясенные фантазильцы, все как один, пытались вскочить со своих кресел и диванов, бежать на телестудию и наказать дерзкого Ляпуса. Но никто не смог этого сделать. Более того — они почувствовали в ужасе: все то, что говорил Ляпус, правда, — они не могут ослушаться его. А Ляпус продолжал свою тронную речь.

— Я назначаю себя правителем Волшебной страны! Я, Ляпус Великий, злодей в серебряном капюшоне! Отныне все должны называть меня «Ваше капюшонство». Теперь мы будем творить только злые дела. Черные и чудовищные! Страшные и ужасные! После того, как я наведу порядок в Фантазилье, мы выйдем на поверхность Земли.

Когда-то волшебники добровольно ушли в Подземную страну и оставили Землю людям. Настала пора вернуться на Землю и изгнать оттуда людей! Мы будем хитры и коварны. На тех людей, кому больше шестнадцати лет, наши чары не действуют. Но все они постепенно вымрут. А вот детей Земли мы возьмем в свои руки. Обманем, одурманим, околдуем! Мы остановим их рост, так, чтобы им никогда не исполнилось шестнадцати лет. Потом посадим их в ракеты и отправим с Земли. Пусть они вечно болтаются в далекой космической пустоте!

А в этом мире останется лишь наше царство — царство лжи, подлости и злого колдовства. Это говорю вам я — злодей в серебряном капюшоне!

Фантолетта поежилась, заново переживая жуткую сцену, и стала рассказывать дальше:

— Когда Ляпус закончил речь, телеокна опустели, и несколько минут раздавалась воинственная музыка. Потом вновь появился диктор и сказал: «Все фантазильцы, последние два месяца не пившие газирона и негрустина, либо пользовавшиеся старыми запасами, должны завтра днем явиться во дворец Ляпуса Великого, бывший замок Волшебного совета. За неисполнение приказа — смертная казнь через превращение в старый осиновый пень!»

— Ну и что же?! — воскликнула Лиза. — Что случилось дальше? Ох, я бы этому Ляпусу!..

— Ты понимаешь, Лизонька, — прошептала Фантолетта, грустно улыбнувшись, — я ведь уже третий месяц на диете. Нектар, чашечка росы, коктейль из лунных лучей на ужин-вот и вся моя пища. Так что я этой проклятой отравы не пила.

Когда я вчера передачу посмотрела, первое, что решила сделать, — лететь во дворец и превратить Ляпуса в мухомор. Но вот ведь какой ужас! Со мной вместе у телеокна подружка сидела. Фея Мюрильда. Тоже уже старенькая. Из бывших ведьм. Но тому лет восемьсот уж. Добрая — ну просто ангел. Так после передачи я ее прямо не узнала. «Ура! — кричит. — Настало святое время! Искореним добро, да здравствует Великий злодей!»

Побежала на чердак, копалась там, шуршала — притаскивает старинную книжищу. Книга вся в пыли, в засохших пауках. «Черное колдовство» называется. Книгу вычистила, открыла и уткнулась в нее. Только носком башмака такт какой-то мелодии зловещей отбивает.

«Ну, — думаю я, — не так здесь все легко и просто». Поздравила Мюрильду с победой зла в стране, чтоб она во мне не сомневалась. Пошла к себе в домик, легла, будто отдохнуть после ужина, а сама голову ломаю — как же быть теперь? Сколько осталось по всей стране таких, как я, нормальных? Как их вместе собрать? Как победить Ляпуса? Добровольно злодейкой стать — да лучше умереть! Пусть меня в пень превратят и загрызунчики выкорчуют. Не покорюсь подлецу в капюшоне, и все тут!

Потом успокоилась немного и поняла: Печенюшкин! Вот кто уж точно не поддастся. Как он опасность чувствует — никто не понимает. Всегда он весел, всегда отважен и непобедим. В двадцать седьмом году он раскрыл тайну серых загрызунчиков, заговорил самого Упыря-Краснобая и сразил у Волчьего кургана Черного вампира. Семнадцать оставшихся загрызунчиков, смирные, как овечки, несли его на руках аж до дворца Волшебного совета. Несли и кричали: «Слава Печенюшкину! Да здравствует добро!»

Ах, Лизонька, если б ты видела его, — расчувствовалась старая фея. — Какой такт! Сколько ума, обаяния, грации… А как он умеет преподнести цветы, как целует руку! В сорок шестом… Или в двести тридцать пятом, не помню уже… Заговор колдунов. Печенюшкин проникает в их логово под видом Хлоропонта Свирепого. Спасает красавицу Аннегильду от гибели в Зеленом колодце. Убивает на дуэли Стального исполина. И перевоспитывает Бимбу-чернокнижника, два месяца читая ему вслух «Правила поведения за столом»… Но я отвлеклась. Пока я думала, как разыскать Печенюшкина, в дверь кто-то легонько постучал.

— Откройте, — раздался снаружи хриплый шепот. — Это я, Федя, сменщик ваш.