царевна шагнула вперед. – Сейчас я покажу тебе, кто тут баба, червяк ты иловый…

Доселе ей еще ни разу не доводилось побывать в настоящей драке, но спускать такую дерзость каким-то оборванцам из подворотни Марья совсем не собиралась.

– Ты глянь, Макар! А девка-то с норовом!

Гнусненько хохотнув, Захар толкнул приятеля в плечо, но тот, неожиданно начав заикаться, ткнул пальцем в спутника Марьи:

– З-за-ха-ар… ч-чего это он, а?

Удивленная их внезапным испугом, царевна тоже не удержалась и обернулась. Промеж пальцев Чародея, роняя отсветы на грязные бревенчатые стены домов, медленно разгорались искры зеленого пламени.

– Колдун… – от голоса хриплого потянуло могильной обреченностью. – Все, конец нам…

– Не думаю, а, Петро?

Захар довольно ухмыльнулся, обращаясь к кому-то за спиной Чародея, и не успела Марья выкрикнуть предупреждение, как в тусклом изумрудном свете над его головой возникло одутловатое лицо. А затем на голову ее спутника опустилась тяжелая дубинка.

– Уф! – Чародей, коротко ухнув, повалился в грязь.

– Ну, вот теперь-то мы и позабавимся всласть!

Захар, утерев губы, расплылся в улыбке, не предвещающей ничего хорошего, а его подельник, огревший дубиной Чародея, в тот же миг бросился на Марью, собираясь пихнуть ее окованным железом обухом в живот. Царевна, впрочем, не дала ему этого сделать, потому как сперва плавно, точно ручеек, утекла в сторону, а затем тут же отпрыгнула прочь, стараясь держать взором сразу всех разбойников.

– Ты гляди, какая прыткая… – лиходей с дубиной ухмыльнулся.

– Смотри, не зашиби ее, Петро! – Захар, глядя на их пляски, издевательски заржал. – Глянь, кака мордашка!

Это для морской царевны стало последней каплей. Ярость вперемешку со страхом за Чародея застили[5] ей глаза, придавая сил, и Марье вдруг нестерпимо захотелось покончить с негодяями одним махом:

– Ну я вам сейчас позабавлюсь, ерши облезлые!

Едва ли не прорычав ругательства сквозь плотно стиснутые зубы, она мысленно потянулась к родной стихии. И вдруг с ужасом поняла, что поблизости нет ни одного мало-мальски крупного водоема, а значит, на помощь Моря-Окияна рассчитывать не стоило.

– Что, испугалась, милая?

Видно, заметив что-то в изменившемся на миг лице царевны, Захар осклабился.

– Ну ты иди к нам, а мы уж тебя… – он оглядел товарищей и одновременно с ними заржал, точно конь, – как-нибудь успокоим!

Однако растерянность длилась лишь короткое мгновение. И вот молодая царевна уже вновь взяла себя в руки и, не дожидаясь, пока разбойники отсмеются и сподобятся напасть снова, сама бросилась вперед. Яростно крича, подстегиваемая собственным страхом, в один прыжок она оказалась рядом с Петро, ловко увернулась от его размашистого удара и влепила здоровяку сокрушительную пощечину. Звонко хрустнули кости, и детина, не успев даже пискнуть, рухнул на землю под ошарашенными взорами подельников.

Впрочем, и сама Марья, никак не ожидавшая, что справиться с разбойником получится с такой легкостью, на мгновение растерянно замерла. Впервые в жизни она осознанно причинила вред живому существу. Но, вспомнив о том, кто перед ней, поняла, что не чувствует ничего, кроме злобного удовлетворения. Этот негодяй сам во всем виноват, а значит, туда ему и дорога.

«Хрупкий, точно горшок глиняный, а все туда же…»

Не успел Петро упасть, а Марья уже с грозным видом повернулась к двум оставшимся разбойникам. На них столь скорая расправа над товарищем явно произвела впечатление.

– Ч-чего это она, а, Захар?

Макар, испуганно тряся безвольным подбородком, зыркнул на приятеля.

– Заткнись…

Зло сплюнув на землю, Захар утер рукавом рот и принялся обходить Марью слева.

– Помогай лучше… такую вдвоем брать надо.

Во все глаза глядя на приближающихся лиходеев, царевна медленно подняла дубинку их неудачливого товарища. С непривычки ее слегка потряхивало, и, силясь успокоиться, девушка крепче сжала шершавую рукоять оружия:

– Ох, зря вы это… Не уйти вам отсюда живыми.

Марья коротко взглянула на Чародея, все еще лежащего в уличной грязи. Вокруг головы его расползалось по грязи темное пятно крови.

– Ах ты, дрянь!

Воспользовавшись тем, что царевна отвлеклась, оба оставшихся разбойника одновременно бросились к ней.

Первым добрался Захар. Каким-то чудом увернувшись от дубинки Марьи, он попытался ткнуть ее ножом в живот, и девушке пришлось выпустить собственное оружие, чтобы перехватить его руку. Но все равно на краткий миг запястье ожгло разрезающее кожу острое лезвие. Марья поморщилась, а следом под пальцами ее затрещали, крошась, хрупкие человечьи кости. Разбойник захлебнулся диким воплем, и от неожиданности царевна едва не разжала кулак.

– Макар! Бей курву! – раскрасневшись, точно рак, взмолился вмиг вымокший до нитки Захар.

Рыжий толстяк, на удивление, среагировал мгновенно, и его пудовый кулак тараном врезался в скулу Марьи. Царевна с вскриком отшатнулась, из глаз ее брызнули слезы, но боль лишь подстегнула ее ярость.

«Ах ты, сомий выкормыш!»

Не ослабляя хватки, она наотмашь ударила по лицу обидчика все еще зажатым в руке Захара ножом, тряхнув того, точно куклу. Макар, глухо мыча да заливая все вокруг алой кровью, схватился за лицо, а его подельник, бледный от боли, словно известь, не удержался на ногах и плюхнулся на колени.

– Дай сюда.

Ведомая безудержной яростью, царевна резко рванула клинок из переломанных пальцев разбойника и отбросила его прочь. Его товарищ, так и не отнявший от лица окровавленных ладоней, уже не двигался. Не поднялся и получивший сокрушительную оплеуху Петро. Впрочем, он, кажется, в отличие от Макара, все же дышал.

Тяжело дыша, Марья поглядела на баюкающего покалеченную руку разбойника, и у нее к горлу подступил ком.

– Эй ты! Проваливай отсюда!

Молодая царевна постаралась говорить властно и спокойно, но голос ее все одно предательски дрожал.

– Ну? Чего ждешь?

Поняв, что разбойник не реагирует, царевна повысила голос, и только тогда Захар, дрожа всем телом, но все еще злобно сверкая глазами, тяжело поднялся и медленно, спотыкаясь и пошатываясь, побрел прочь.

Марья же, дождавшись, пока он уйдет подальше, бросилась ко все еще лежащему на земле Чародею, осторожно перевернула его и с облегчением услышала тихий стон.

– Тише, тише… – подтянув Чародея к себе на колени, Марья положила ему на лоб прохладную ладонь.

– М-марья! – придя в себя, он испуганно дернулся и бешено завертел глазами. – Разбойники!

– Тш-ш-ш…

Она ласково, успокаивающе улыбнулась.

– Успокойся, уже все хорошо… Все закончилось…

Царевна невольно сглотнула, вспомнив бой. На деле все оказалось вовсе не таким, как она себе представляла. Никакого подвига. Только боль, грязь и кровь…

– Прости… – едва взглянув Марье в глаза, Чародей все понял и безвольно обмяк. – Все из-за меня… Дурак… Втянул тебя, заставил рисковать, а сам…

Он отвел взгляд и болезненно скривился.

– Ничего, это ничего… – царевна слабо улыбнулась. – Главное – ты жив.

– А старик?

– Не знаю. Сбежал, наверное… – Марья пожала плечами. – Решил, видно, почестей нам не воздавать. Ну, может быть, оно и правильно…

Дни нынешниеВо Хрустальном дворце морского Володыки

В ожидании вестей Марья Моревна кругами бродила по тронной зале. Как только Пескарь сообщил ей об исчезновении Володыки, она первым делом разослала щук на его поиски, а после отправилась сюда – в самый центр