Зажмурив глаза, она выдохнула.

– Я не могу это сделать.

Люк обнял Кейт за талию и притянул вплотную к себе. Ее спина упиралась в его обнаженную грудь, лаская кожу шелком сорочки. Однако прохлада материи никак не остудила огонь желания в нем, наоборот, распалила еще больше.

– Будь со мной, – прошептал он, прижимая ее к себе. – Просто расслабься.

– Тебе надо спать.

Кейт по-прежнему оставалась напряжена, будто в оцепенении. Что-то ее сильно напугало, но она не хотела говорить ему. Черт, может быть, Люк знал об этом раньше, но не мог вспомнить сейчас? Или, возможно, это связано не с ней, а с травмой?

Его охватил леденящий страх.

– Доктор сказал тебе что-то, что ты от меня скрываешь?

– Нет, вовсе нет.

Кейт немного расслабилась, положила руку поверх его руки, покоившейся на ее животе, впервые прикоснувшись к нему.

– Он ничего особенного не говорил. Кроме того, что тебе надо все вспомнить самостоятельно.

– Сейчас мне хочется, чтобы ты расслабилась.

Его рука скользнула к подолу ее сорочки, поглаживая бархатное бедро. Сначала Кейт замерла, потом выгнулась, будто боролась с нарастающим возбуждением. Когда из груди вырвался тихий стон, Люк понял, что все делает правильно.

– Тебе лучше отдохнуть, – опомнилась она.

Но дрожь в голосе выдала тайное вожделение. Он раздвинул немного ей ноги, его пальцы нашли резинку трусиков.

– Сначала мне надо доставить удовольствие моей женщине. – Он возликовал, почувствовав ее трепет.

Ее спина выгнулась, голова упала ему на плечо.

– Ты вовсе не должен…

Его губы приникли к нежной мочке ее уха, пока рука скользнула в трусики, чтобы поласкать ее.

– Но я хочу.

Ее томные стоны, а затем и громкий вскрик, когда он нашел самую чувствительную точку, сводили его с ума. Ей понадобилось совсем немного времени, чтобы сдаться и разлететься на тысячи осколков от его прикосновений. Кейт жадно дышала и извивалась, пока Люк осыпал поцелуями ее плечо и шею.

Тем не менее это не возродило в нем никаких воспоминаний. Однако ему в радость доставить ей удовольствие. Интимный момент заставил его желать невесту еще сильнее.

– Ты всегда такая податливая?

Она медленно развернулась к нему, положив руку ему на грудь. Даже при свете луны от него не скрылся влажный блеск в ее глазах.

– Детка, не плачь.

Кейт быстро замигала, отчего несколько слез скатилось по пылающим щекам.

– Но ты ведь так ничего и не вспомнил, да?

– Нет, – признался Люк, убирая с ее лица локон.

Ее пальцы начали спускаться к его боксерам, но он остановил ее.

Ей пришлось несладко, и ему не хотелось, чтобы она думала, будто теперь обязана ублажать его. Люк сделал это, чтобы успокоить ее, показать, что между ними все по-прежнему.

– Мы оба нуждаемся в отдыхе. – Он нежно поцеловал ее в лоб. – Ты выбита из сил, да и мне не мешает поспать. Мы займемся любовью завтра, и я заглажу перед тобой свою вину. Обещаю, наша поездка не будет испорчена.

Как же это глупо и безответственно!

Сначала Кейт разрешила ему ласкать себя, потом разревелась, вернувшись к реальности после самого восхитительного оргазма, который только у нее был.

Это мгновение поразило ее, настолько фантастическим и умопомрачительным оно оказалось. Поэтому и не удалось сдержать слезы.

Ей и в голову не приходило, что Люк настолько хорош по части любовных утех. Ну, и после этого избежать интимной близости с ним.

Рано утром Кейт аккуратно вылезла из кровати. План провести ночь на диване после того, как Люк уснет, с треском провалился. Испытав головокружительное наслаждение, девушка тут же крепко уснула.

Все выходило из-под контроля с бешеной скоростью. Она спала в одной постели с боссом, принцем. Он считает ее своей невестой.

Все, что произошло за последние восемнадцать часов, превратило их жизнь в хаос.

Кейт поспешила в коттедж, чтобы забрать пару платьев и купальник, пока Люк спит. Этих вещей хватит на пару дней. В глубине души она надеялась, что его состояние вот-вот улучшится.

В кармане сарафана завибрировал телефон. Похоже, сигнал есть. Кейт увидела на экране имя доктора.

– Доброе утро, доктор Кушо. – Она пыталась добавить голосу легкости и непринужденности, будто вчера не произошло ничего из ряда вон выходящего.

– Ну, что? Как там наш больной?

Посмотрев через плечо в сторону стеклянных дверей, девушка увидела, что Люк все еще спит.

– Он сегодня решил поспать подольше, потому что вчера жутко вымотался и устал.

– Ничего удивительного. Значит, пока никаких изменений или симптомов?

Кейт схватилась за кованую перегородку, соображая, стоит ли рассказывать об интимном моменте, произошедшем между ними. Наверное, лучше промолчать.

– Нет. Все по-прежнему.

Он все такой же сексуальный, упрямый мужчина, любит держать ситуацию под контролем, только теперь стал нежным и заботливым по отношению к ней.

Врач еще раз напомнил, насколько важно, чтобы память возвратилась тогда, когда сознание будет к этому готово. Будто об этом можно забыть. Все ее мысли сводились лишь к одному: как нечаянно не сболтнуть лишнего и не навредить выздоровлению.

Закончив разговор, Кейт снова посмотрела на спящего Люка. Наблюдать за ним во время сна тоже, наверное, неправильно. За три дня она успела поругаться с ним, поцеловать его, испытать эйфорию в его объятиях и примерить на себя роль влюбленной невесты. Куда уж хуже?

Ее не покидала надежда, что совсем скоро он поправится и все вернется на круги своя. Вечно врать и притворяться невыносимо.

Люк – настоящий боец. Ничто не сможет его сломить. Ему удастся выкарабкаться из бездны искаженного сознания.

И сейчас самый важный вопрос. А что дальше? Возненавидит ли он ее? Уволит? Посмотрит с презрением?

У Кейт от волнения свело желудок. Потеряют ли работу ее родители? Мама и отец уж точно не обрадуются тому, что дочь нарушила главное правило королевской династии.

Так больше продолжаться не может. Ему пора все вспомнить. Кейт, по совету врача, не выдала лишней информации о его прошлом. Тем не менее совсем скоро наступит момент, когда это станет неизбежным, ведь принц хотел переспать с ней.

И как сопротивляться этому, если она сама этого хотела?

Его взгляд, полный любви и нежности, заставил ее забыть обо всем на свете. Даже о том, что вся эта идиллия построена на лжи.