у горящего камина. Это был кто-то более сильный, более страшный… Интересно, что же мне делать, если появится хозяин этого заколдованного номера? На всякий случай я даже перевернула подушку, на которую упал пирог, жирным пятном вниз. Ну, чтобы сразу не заметили…

На балконе, как и первый раз, было сыро и холодно. Широкое, темно-синее, как школьные чернила, звездное небо обнимало спящий город. Я подошла к самому краю, рассчитывая незаметно поставить чистую тарелку на толстые перила соседнего балкона, представляя, как утром ее заберет улыбающийся Леон.

— …я сделаю это завтра! В главном холле Академии! Прямо у всех на виду! — донёсся с соседнего балкона ехидный голос Косты. — В двенадцать эта дрянь придёт к директору за своими документами! Мы с парнями будем ждать её около кабинета! Присоединишься?

Я вздрогнула и резко замерла на месте, усиленно прислушиваясь.

Лео ответил очень тихо, я едва смогла расслышать его слова сквозь их приоткрытую балконную дверь. Кажется, в спешке они просто забыли её закрыть.

— Но зачем все это, Коста?

— Эта тварь посмела поднять на меня руку! Ударила меня при всех! — прошипел парень, резким рывком головы откидывая со лба свою вьющуюся каштановую челку. При мягком желтоватом свете ночника его красивое лицо с высокими острыми скулами казалось вытесанным из камня. — Она не попросила прощения! Не встала при всех передо мной на колени! Пусть это будет уроком всем, кто посмеет перейти мне дорогу!

— Ты же сам сказал, что устал от девчонок, вешающихся пачками на твою шею, — пожал широкими плечами Лео. Он выглядел очень мягким и домашним, словно плюшевым, в своем махровом банном халате и тапочках. Его тихие ответы совершенно не соответствовали ядовитым репликам Косты. Он будто вел диалог с кем-то другим, или же просто с самим собой. — Смысл нам тратить на нее время? Ты и так отнял у нее все. Ей больше некуда идти…

— Я ее ненавижу! НЕНАВИЖУ! — рычал сквозь свои крепко стиснутые белоснежные зубы Коста. Я прищурилась и заметила на нем очередной костюм, теперь не строгий классический, а спортивный. Светло-серого цвета, без сомнения сшитый на заказ и очень дорогой, но… он был явно ему мал. Рукава с широкими черными полосами едва доходили до тонких запястий, а наглаженные штаны заканчивались прямо над щиколотками. Он что, собирается так пойти в Академию? Что за бред! А где же его фирменная черная кожаная куртка и белые найки? Парень стоял босиком на мягком бежевом ковре, что полностью застилал собой пол.

— Эта дрянь забрала мой лучший костюм! Посмотри, в какое отрепье мне пришлось одеться! Ненавижу! Я прослежу лично, чтобы директриса написала для этой дуры такую характеристику, с которой ее не то, что курьером в доставку пиццы, но и мойщицей унитазов не возьмут!

В ответ Лео лишь тяжело вздохнул и, стараясь не смотреть в глаза собеседнику, грустно ответил:

— Даже если ты разобьешь ей жизнь, ты не вернешь свое разбитое сердце…

Продолжение диалога я не расслышала из-за бешено стучащего в моих висках пульса. Что значит, директриса напишет на меня такую характеристику, что меня даже не возьмут пиццу доставлять? От негодования меня бросило в жар, кровь в моих жилах потихоньку закипала. Сама не заметив как, я перегнулась через перила своего балкона и практически уже оказалась на соседнем.

— Не удивительно, что эта дрянь не задержалась ни в одном из приютов! Её постоянно выгоняли, переводили с одного места на другое, стараясь поскорее избавиться от этого наказания! — злорадствовал Коста, застегивая молнию серой спортивной кофты на своем подтянутом стройном торсе. Я с удивлением заметила, что его костюм был надет без футболки прямо на голое тело. — Да что там говорить! Её бросила даже родная мать! Наверняка она была такой же никчёмной, тупой и страшной, как и её полоумная дочень…

Бабах! В этот момент дверь их балкона широко распахнулась от неожиданно откуда-то принесшегося порыва ветра и в комнату, кружась, влетела пустая белая тарелка. Своим тонким краем она со смачным шлепком угодила прямо в правый висок Косты, метко заехав по вершине его уха.

От боли парень громко закричал, падая на пол и хватаясь двумя руками за кровоточащее ухо. Леон же замер на месте, уставившись на меня своими круглыми янтарными глазами, словно увидел призрака с того света.

— Ауйч! Блин! Что это за хрень? — хрипло кричал Коста, переводя ошарашенный взгляд со своих окровавленных ладоней на раскрытую дверь балкона. К счастью, я уже успела быстро спрятаться, прижавшись к стене. — Лео, ты что-нибудь видел? Что за…?

Я с грохотом захлопнула широкую балконную дверь, так и не услышав, как побледневший Леон произнес тихим дрожащим голосом:

— Это был полтергейст из твоих самых худших ночных кошмаров!

Глава 6. Портал в один конец

Подгоняемая адреналином и холодным северным ветром, я быстро перелезла на свой балкон и очутилась в знакомой спальне среди старинной королевской мебели, все еще скрипя зубами от злости и нисколько не сожалея о содеянном. Пусть этот гад только посмеет еще что-нибудь вякнуть о моих родителях!

Огромный камин продолжал гореть, большие ярко-красные языки пламени плясали среди толстых, мирно потрескивающих бревен, которые туда, видимо, подложил местный барабашка в мое отсутствие. Закрыв за собой балконную дверь и плотно задвинув штору, я огляделась по сторонам. Все было на своих местах, горгулья с простреленным крылом важно громоздилась над камином прямо по центру, грея свою каменную задницу. Рядом с ней стояли большие старинные часы, естественно антикварные, очень дорогие и красиво украшенные, как и все остальное в этом номере. Только вот их часовой мастер слегка ошибся и вместо двенадцати позолоченных цифр нарисовал…тринадцать, тем самым подарив обладателю часов целый дополнительный час. Что бы это могло значить? Это чья-то шутка или старый граф был настолько богат, что мог позволить себе покупать время? Я не запомнила, который именно час показывали изящные золотые стрелки часов. Такое часто случается — смотришь на часы, особенно на телефоне, чтобы узнать время, но в итоге отвлекаешься и тут же его забываешь.

Все остальное в безмолвной комнате было по-старому. Даже большие белоснежные бабочки сидели в тех же углах, в которых я их оставила. Но внутреннее чутье подсказывало мне, что что-то было не так. И тут я наконец-то заметила, что именно…

Большое старое зеркало, стоящее на ножках у стены, было разбито. Оно выглядело так, будто бы в его середину ударили тяжелым острым предметом, отчего вокруг образовалась сетка, очень похожая на паутину.

Медленно, прислушиваясь к каждому шороху