Homo Sapiens колдунов и шаманов вызывает немало вопросов. Бессилие перед явлениями природы зарождало у человека разумного страх. Не зная настоящих причин явлений, люди считали, что их вызывают действия сверхъестественных существ. Люди прозвали их духами, а самых могущественных из них — богами. В общинах возникали люди, которые посредством таинственных ритуалов заставляли остальных поверить в то, что они способны напрямую общаться с духами и с богами. Их вначале называли колдунами, а позже шаманами или жрецами. Им приносили жертвы — подарки: корзину с зерном, убитое животное. Последние пользовались этими верованиями для укрепления своего господства над общиной. Что давала такая власть? Прежде всего — подчинение всех членов общества воле колдуна или шамана и паразитирование на них. Это со временем и привело к неравенству. На первом этапе, пока у вождей ещё не появилась собственная вооружённая охрана или дружина, они пользовались влиянием колдунов и шаманов на людей в своих целях, чем и объяснялось их мирное сосуществование в общинах.

— Следовательно, — вмешался я, — невежество и доверчивость одних людей, обман и мошенничество других — послужило причиной первичного расслоения людей в общине и зарождения паразитизма, эксплуатации и неравенства. А счастливы ли были Homo Sapiens? Поскольку они обитали в «неблагоприятной» среде, то, вероятно, испытывали только кратковременные ощущения счастья после удачной охоты или победы над войнами из других общин. Особенно если они сопровождались множеством трофеев и пленных женщин. Большую же часть времени они ощущали себя несчастными.

Так, незаметно за разговором по Софийскому бульвару мы дошли до Садовой, а оттуда до входа в Екатерининский парк.

— Может быть, Вы и без билетов сможете пройти? — решила Лена подтрунить надо мной.

— На автоматические турникеты и банковские карты мои способности не распространяются, — улыбнулся я, — воздействовать я могу только на живых существ, но пользоваться своими способностями в корыстных целях я бы не стал. — Два билета, пожалуйста, — обратился я к женщине в окошке.

— Этот вариант меня тоже устраивает, — засмеялась Лена.

Выйдя на Эрмитажную аллею, мы свернули направо и дошли до Екатерининского дворца. Обогнув его слева, вышли на Рамповую аллею, а уже с неё открывались все маленькие прелести Екатерининского парка.

— Здорово здесь! — воскликнула Лена. — Только вот не нравятся мне однотипные железные скамейки. Мало того, что на них сидеть неудобно, так они ещё и достаточно холодные, особенно, весной и осенью.

— Согласен, — поддержал я Лену, — но тогда и я добавлю свою каплю дёгтя. В этом парке полакомиться шашлыком — это лотерея. Вчера ещё мясо не подвезли, сегодня оно уже закончилось, а завтра вообще жарить не будут!

— Нет шашлыка? — разочарованно произнесла Лена. — А что мы тогда здесь делаем? Никакого уважения к посетителям! — воскликнула она, едва сдерживая смех.

— Осмелюсь заметить, что не я выбрал для прогулок этот парк. Я всего лишь присоседился к Вам.

— Может быть, нам сегодня повезёт? — спросила Лена, посмотрев на меня, как голодный пёсик на обедающего хозяина с куриным окорочком в руке.

Несчастное выражение лица Лены меня сильно развеселило, и я не смог удержаться от смеха, который, похоже, был столь заразителен, что вскоре и Лена рассмеялась.

— Предлагаю продолжить нашу беседу, глядишь, и аппетит нагуляем?

— Сильнее всего расслоение началось в древнем Египте. Представим, что мы очутились где-то в верхней его части. Какое время? Около 4 тыс. лет до нашей эры. Кто эти люди? Вероятнее всего, бадарийцы. Основные занятия — мотыжное земледелие, рыболовство и животноводство. Живут дружно, большими поселениями. Никакого социального неравенства пока нет. Перенесёмся чуть позже… Вожди и старейшины распределяют земельные участки, управляют делами общины. За это они получают внушительные взносы в виде части собранного урожая и приплода скота, которые со временем превратились в принудительный и тяжёлый сбор. Знать богатеет, а простые крестьяне едва сводят концы с концами. Во время войн между племенами победители захватывали пленников. Их забирал себе вождь и другие знатные Египтяне. Пленников превращали в рабов, а знать их захватившая составляла класс рабовладельцев. Награбленные вождями богатства позволяли им набирать надсмотрщиков, стражников и отряды воинов, чтобы заставить повиноваться рабов и крестьян. Непокорных избивали палками или казнили. С ростом числа стражников и воинов усиливалась и власть вождей, и стали возникать государства.

— Прошу прощения, Лена, а формулировку государства не напомните?

— «Государство — это политическая форма организации общества на определённой территории, суверенная организация публичной власти, обладающая аппаратом управления и принуждения, которому подчиняется всё население страны».

— Спасибо, продолжайте.

— Вот так и возникло классовое неравенство в изначально равноправных племенах и общинах. Одни люди грабили других людей, а награбленные деньги пускали на оплату аппарата принуждения для того, чтобы продолжать эксплуатировать и держать в повиновении ограбленных. Ну вот, в принципе, и всё, — закончила Лена.

— Предположим, что крестьяне были бы умнее, и не допустили бы возникновения неравенства. То есть, сообща контролировали бы распределение зерна и животных между всеми членами общины. Стало бы они более счастливым? Возможно, если бы не было войн, а, следовательно, и пленных, которых превращали в рабов. Даже если допустить, что всех захваченных в результате войны рабов честно распределяли между всеми крестьянами, то возникновения рабовладельческого строя было бы не избежать, а, следовательно, и эксплуатации человека человеком. Таким образом, возникновение неравенства и паразитизма было предначертано.

Обсуждая эту интересную тему, мы незаметно обогнули большой пруд и дошли до кафе "Волконский", которое располагалось в башне из красного кирпича. Во дворике с правой стороны от кафе стояли летние столики, за которыми сидели посетители. По знакомому запаху и небольшому дымку мы сразу поняли, что это шашлыки.

— Ура! Нам повезло! — воскликнула Лена, удовлетворённо поведя носом.

— Прекрасно! Ещё раз убедился, что Вы счастливый человек. Прошу, — пригласил я её за свободный столик.

8. Эфемерность современного счастья

Вернувшись из Царского села, мы с Леной опять не договорились о будущей встрече. Но через день я вдруг почувствовал непреодолимое желание оказаться вечером у Мучного моста на канале Грибоедова. Я уже знал, что подобные желания были связаны с каким-то назревающими событиями. Поэтому я быстро оделся и выскочил из