Лиам почувствовал, что моя рука дрожит, и прижал ее к своей груди. И я ощущала, как его сердце с силой колотится о ребра.

– И еще я пытаюсь верить: как бы ужасно ни выглядело все вокруг, я все равно думаю, что жизнь – хороша. Что бы она ни обрушивала на нас, мы можем с этим справиться. И даже если на это нужно время, в итоге все оборачивается правильной стороной. Я так сильно, так сильно хочу, чтобы для тебя все кончилось. Я хочу отправиться в Термонд и спасти этих несчастных детей, чтобы ты могла разорвать свой собственный круг. Если ничего не выйдет, если все обернется против нас, я хочу, чтобы ты знала: я люблю тебя, и ничто на свете этого не изменит.

– И я люблю тебя.

Я покраснела, увидев его улыбку, думая о том, как же приятно произносить эти слова. Я люблю тебя. Я люблю тебя. Я люблю тебя.

– Вот как? – поддел он меня. – Фирменное стюартовское очарование наконец-то на тебя подействовало?

Я рассмеялась.

– Похоже на то. Можешь считать, что на этом твоя работа закончена.

– А то я не знаю.

Дверь открылась снова, и, выбираясь из его объятий, я подняла голову и увидела, что в класс вошел Нико. Увидев нас, он застыл на месте.

– О… я… вы…

– Привет, – помахала ему я.

– Я… забыл, что мне кое-что нужно. Ну, что-то сделать, – мямлил Нико, переминаясь с ноги на ногу. – Но если вы собираетесь тут остаться, я… как-нибудь разберусь.

– Не-а, – сказал Лиам, посмотрев на меня. – Думаю, мы здесь уже закончили?..

– Все в твоем распоряжении, – подтвердила я. – Но постарайся немного поспать, ладно?

Нико рассеянно кивнул. А я на секунду задержалась у дверей, наблюдая за тем, как он идет к своему рабочему месту, а мониторы озаряют его бело-синим свечением.

Лиам потянул меня за руку в другой коридор, по ступенькам, к спальням. Но я потащила его в другую сторону – к помещениям, где когда-то жили агенты, и к пустой комнате Кейт. От едва заметной улыбки на его лице у меня слегка кружилась голова. И это ощущалось таким замечательным. Его пальцы нежно пробежали по моей спине, и где-то внизу живота вспыхнуло совершенно новое чувство.

Я поднялась на цыпочки и взяла в ладони его лицо, и тут краем глаза заметила, как темная тень выскальзывает из соседней комнаты – той самой, в которой организовали небольшой медпункт. Когда дверь со скрипом закрылась, Лиам тоже обернулся, и человек – им оказался Толстяк – принялся озираться, а потом даже попятился, переваривая увиденное.

– А, вот ты где! – воскликнул Лиам, явно не заметив, как раздувались ноздри Толстяка и как его глаза расширились за стеклами очков. – Мы как раз гадали, куда ты делся.

– Я просто… сооружал кое-какие полки, для… ну, для всяких полезных вещей и книг в медицинском… ну, врачебном кабинете, – невнятно пробормотал Толстяк, избегая встречаться с нами взглядом. А потом оглянулся, придумывая повод сбежать.

– Ты их все установил? – поинтересовалась я, только сейчас обнаружив, что его рубашка неправильно застегнута. Я двинулась в сторону двери и старалась не расхохотаться, увидев, как лицо Толстяка исказилось от ужаса. – Мы будем рады тебе помочь…

Лиам наконец сообразил, в чем дело, и его брови медленно поползли вверх…

– Не-а… не… Я хочу сказать, я потерял отвертку и мне пришлось сделать перерыв… а куда вы шли? Я с вами пойду…

– Ты в порядке? – спросил Лиам. – А то ты что-то весь дергаешься.

– В полном порядке. – Толстяк поправил очки, которые соорудила для него Вайда, а потом опустил взгляд на свою рубашку. Тогда он вцепился в мою руку и потащил нас обоих подальше от комнаты. – Как вы? У вас теперь все в порядке? Расскажите мне все в деталях. Мы…

Дверь у нас за спиной со скрипом отворилась снова. Толстяк вжался в стену, когда мимо быстрым шагом прошла Вайда: гордо расправленные плечи, растрепанные розовые волосы, голова высоко поднята. Изогнувшиеся опухшие губы придавали ее лицу выражение самодовольного удовлетворения. Лиам даже отступил назад, пропуская ее.

Вайда молча кинула куртку Толстяка прямо тому на голову. Парень подождал, пока стук ее ботинок по плитке не стихнет, и сполз на пол. Толстяк прижимал куртку к лицу, и со стороны выглядело так, будто он пытается себя задушить.

– О боже, – простонал он. – Она непременно убьет меня. Действительно убьет меня.

– Погоди… – начал Лиам, даже не пытаясь скрыть ухмылку. Я положила руку ему на плечо, опасаясь, что переполненный ликованием, он начнет скакать по коридору. – Так вы?..

Толстяк наконец опустил куртку. И, глубоко вдохнув, кивнул.

– «Надо же, – подумала я, удивленная тем, что совершенно не удивлена. – Надо же, надо же, надо же…»

– Ничего себе… Я хочу сказать, ничего себе. Кажется, у меня сейчас мозг взорвется, – протянул Лиам, схватившись за голову. – Я так горжусь тобой, Толстячок, но это так неожиданно… но я действительно горжусь… И кажется, от этой новости мне стоит прилечь.

– Как долго это продолжается? – спросила я. – Вы уже… вы не…

Один обиженный взгляд сказал мне все, что нужно было знать. Делали. Были. Лиам, осознав это, слегка поперхнулся.

– Что? – В голосе Толстяка прозвучал вызов. – Это… это совершенно нормальная человеческая реакция на… на факторы стресса. И когда зима, понимаете ли, и когда спишь в машине или в палатке, может быть очень холодно… На самом деле, знаете что? Это совершенно не ваше дело.

– Наше, если ты ведешь себя глупо, – предупредил Лиам.

– Простите, но я узнал о том, как предохраняться, еще когда мне было…

– Я не об этом, – быстро перебил его Лиам, поднимая руки. – Совершенно не об этом, но, кхм, рад за тебя.

Я присела на корточки перед Толстяком и положила руку ему на предплечье.

– Я думаю, он пытается сказать, что, если у вас ничего не выйдет или кто-то из вас пострадает, справиться с этим будет непросто.

– А, ты имеешь в виду, если Руби сотрет мою память, и мне придется хранить этот маленький список фактов о том, кто я такой, на случай, если она сделает это снова.

Слова повисли в воздухе, я сразу почувствовала, что Толстяк уже хотел бы забрать их назад, чтобы они никогда не прозвучали. Одно это ослабило боль от этого укола.

– Эй… – предупреждающе начал Лиам.

– Нет, все что он сказал, правильно, – остановила его я. – Я знаю, что ты можешь с этим справиться. – Я снова посмотрела на Толстяка. – Но Ви… ну, люди, которые попадались ей на пути, использовали ее, а потом выкинули. Ты будешь бережно относиться к ее сердцу, верно?

– В этих отношениях сердца не участвуют, – в качестве успокоения заверил меня Толстяк, хотя на самом деле это ни капли не успокаивало и тем более не звучало убедительно. – Это просто… способ справиться со стрессом.