море пожаловали целых девять броненосцев из состава британского Средиземноморского флота в сопровождении как минимум пяти крейсеров, не считая парочки уже обстрелянных.

Отход к Босфору всего на десяти узлах – севший носом «Наварин» не мог идти с большей скоростью – не самое лучшее решение, но иного варианта Вильгельм Карлович не видел. Эскадра уже потеряла «Мономах», по-прежнему ничего не было известно о судьбе «Донского» и «Ушакова»; право, не оставлять же «Наварин» на радость англичанам! Вот и ползли к востоку, прикидывая, хватит ли боекомплекта, чтобы отбиться.

«Апраксин» с «Сенявиным» первыми открыли огонь, залпами пристреливаясь по «Илластриесу», противник ответил три минуты спустя. Ещё спустя пять минут флагманские корабли противоборствующих сторон получили по одному попаданию крупнокалиберными снарядами каждый, и в дело вступили двенадцатидюймовки «Наварина» и «Николая I», взяв на прицел всё тот же «Илластриес».

Бой шёл на параллельных курсах, британцы, имевшие ход на пять узлов больше, быстро догоняли русский отряд. Наши артиллеристы стреляли метко – через десять минут флагман Поэ имел уже пять прямых попаданий. Флагман Витгефта был поражён трижды, один снаряд угодил в «Апраксин». Наконец с обеих сторон зачастили шестидюймовки, и попадания пошли одно за другим.

* * *

Оторвавшись от «Бедфорда» и «Ланкастера», «Очаков» с эсминцами повернул в сторону острова Имралы: на крейсере заметили чей-то трёхтрубный силуэт и решили разузнать, кто прячется между островом и азиатским берегом. Опознав «Абдул-Меджида», «Абдул-Гамида» и «Мессудие», командир «Очакова» капитан 1-го ранга Ливен запросил по радио подкрепление в виде «Ростислава» с «Потёмкиным», чтобы совместно с эсминцами зажать турок между молотом и наковальней.

Турки вовремя заметили на горизонте смертельно опасные русские броненосцы и не мешкая пошли на «Очаков», стремясь прорваться на запад вдоль берега. Головным шёл «Мессудие», огнём и корпусом прикрывая слабо бронированные крейсера «Абдул-Гамид» и «Абдул-Меджид».

Пользуясь преимуществом в скорости, «Очаков» легко мог диктовать дистанцию боя, но… всю задумку сорвали «Ланкастер» и «Бедфорд», не вовремя появившиеся с вест-норд-веста. Первые пристрелочные выстрелы британцы сделали с шестидесяти кабельтовых.

Не желая упускать турок на глазах у самого командующего флотом, державшего флаг на «Ростиславе», светлейший князь Ливен пошёл на риск, сблизившись с «Мессудие» примерно на двадцать пять кабельтовых. Развернув носовую 203-миллиметровую башню на правый борт против турок, «Очаков» одновременно вёл бой с англичанами, стреляя из кормовой башни ГК и 152-миллиметровых казематных орудий левого борта.

«Лайми» приблизились на сорок пять кабельтовых, и тут их накрыли залпами подходившие «Князь Потёмкин-Таврический» и «Ростислав»; броненосцы вели огонь с семидесяти кабельтовых.

«Бедфорд» получил прямое попадание в корпус – один из снарядов взорвался в котельном отделении – и стал терять ход. Радиостанция повреждённого крейсера заверещала морзянкой, взывая о помощи.

Командир «Ланкастера» проявил истинно британское мужество, бросив свой корабль в атаку на более сильного противника. Выписывая зигзаги, чтобы сбить прицел артиллеристам противника, крейсер полным ходом сближался с русскими броненосцами; шестидюймовки выплёвывали снаряд за снарядом, радиостанция открытым текстом передавала в эфир координаты.

Бой с «(Знаковым» на близкой дистанции на контркурсах стал для «Мессудие» последним. Русские канониры превзошли своих турецких визави по всем статьям, выведя из строя обе 234-миллиметровые башни и заставив замолчать всю вражескую артиллерию правого борта. Это позволило эсминцам «Заветный» и «Звонкий» отстреляться торпедами практически в полигонных условиях. «Мессудие» пошёл ко дну в считаные минуты.

Проскочив вдоль берега, оба турецких бронепалубные крейсера смогли отбиться и оторваться от «Завидного» и к концу дня присоединились к британскому флоту.

* * *

Через двадцать пять минут после начала боя «Николай I» горел от башни до кормового балкона – настолько сильным оказался сосредоточенный огонь трёх броненосцев Эдмунда Поэ. Английские снаряды искорёжили обе дымовые трубы, снесли грот-мачту, разворотили мостик, вывели из строя пять гаубиц на верхней палубе и три казематных 152-миллиметровых пушки правого борта. Контр-адмирал Витгефт, как и многие офицеры, был ранен, но продолжал отдавать команды. Флагман держался на курсе, башенные 305-миллиметровые орудия и уцелевшие казематные шестидюймовки выпускали снаряд за снарядом.

Тем временем контр-адмирал Поэ обратил внимание на то, что огонь низкобортных броненосцев береговой обороны причиняет его кораблям слишком большой ущерб.

Сильнее всего пострадал «Цезарь» – по нему стреляли все исправные орудия ГК «Апраксина» и «Сенявина». К сожалению, шести прямых попаданий 254-миллиметровыми снарядами оказалось недостаточно, чтобы пустить броненосец на дно: аварийные партии потушили пожары и взяли под контроль затопления в носовой части. «Ганнибал» пострадал меньше остальных – ему достались всего лишь пара 305-миллиметровых и пяток 152-миллиметровых снарядов.

Перераспределив цели, британцы всей мощью навалились на «Сенявин», «Апраксин» и «Наварин». Последний к этому времени засадил «Илластриесу» по одному двенадцатидюймовому снаряду в носовой барбет, в корпус и в каземат – это не считая попаданий шестидюймовыми и трёх крупнокалиберных «подарков» с других русских кораблей.

* * *

Несколько минут ожесточённой перестрелки – и совершенно неожиданно для русских английские броненосцы один за другим стали отворачивать в сторону. Резкий свист снарядов и оглушительный грохот разрывов сменился потрескиванием пламени пожаров, отрывистыми командами, стуком кувалд и шипением пожарных рукавов.

Сигнальщики разглядели идущие навстречу смутно знакомые силуэты, но из-за сотрясений, вызванных как попаданиями, так и собственной стрельбой, радиостанции кораблей вышли из строя, поэтому связаться с черноморцами не представлялось возможным.

Передышка оказалась недолгой – десяток минут спустя «Альбион», идущий во главе колонны из шести систершипов, занялся пристрелкой по «Наварину». Ещё через пять минут отряд Витгефта схлестнулся с главными силами британского Средиземноморского флота.

* * *

Бросив взгляд в сторону уходящего на дно «Мессудие», капитан 1-го ранга Ливен с сожалением вздохнул – «Абдул-Меджид» и «Абдул-Гамид» удирали как минимум на двадцати узлах, и погоня за ними была бессмысленна. А вот догнать и утопить едва ползущий «Бедфорд», как говорится, сам бог велел: второй британский крейсер храбро ввязался в бой с «Потёмкиным» и «Ростиславом», сумев отвлечь русских артиллеристов, и сейчас отчаянно маневрировал под залпами броненосцев.

Догнать «Бедфорд» удалось, а вот утопить – нет: англичане стреляли намного лучше турок, корабль менял галс за галсом, выскальзывая из прицелов, словно угорь. Наконец, очередное попадание русского 203-миллиметрового снаряда вынудило британцев направить загоревшийся броненосный крейсер на мель у берега маленького островка Халиада.

Выбросившись на мель, «Бедфорд» с четверть часа отстреливался изо всех уцелевших орудий, пока на горизонте не показались хорошо знакомые трёхтрубные силуэты. Это были «Саффолк» и «Донегол», полным ходом спешившие на выручку. «Очакову» и эсминцам пришлось ретироваться.

Трое суток спустя подводная лодка «Карась» всадила в неподвижно стоявшую мишень пару торпед, вынудив «лайми» отказаться от замысла снять «Бедфорд» с мели.

* * *

Связав боем оба русских броненосца, командир «Ланкастера»