три броненосца и два крейсера; отряд якобы направлялся с дружеским визитом в Нагасаки. Практически одновременно из Нагасаки сообщили, что «Свифтшур» и «Трайэмф» покинули этот порт, уйдя в неизвестном направлении.

Вышеуказанные передислокации англичан, разумеется, не представляли для русского флота какой-либо опасности, но многоопытный вице-адмирал Скрыдлов на всякий случай приказал установить местонахождение английских отрядов.

Выполняя приказ командующего, вице-адмирал Чухнин выслал на поиски «лайми» три крейсера: «Аскольд», «Варяг», «Рюрик». Командиру «Рюрика» была поставлена задача продемонстрировать в омывающих Шаньдун водах Андреевский флаг, посетить Циндао и, после получения соответствующей радиограммы, встретить отряд контр-адмирала Фелькерзама.

В свою очередь, «Варяг» с «Аскольдом» направились к Цусимскому проливу, где должны были пересечься с «Россией» и «Громобоем», идущими из Владивостока. После рандеву объединённому отряду предписывалось провести манёвры между Квельпартом и архипелагом Гото и, если от командования не поступит никаких других указаний, тихо-мирно разойтись по своим базам. Если же удастся обнаружить британцев, то крейсерам следовало сопровождать «лайми», нервируя и раздражая самим фактом своего присутствия.

Ещё один отряд, состоявший из пяти эсминцев французской постройки, отправился к островам Мяо-Дао, чтобы произвести разведку. После выхода этого отряда в море каперанг Щенснович решил провести внеплановые учения и привёл в состояние повышенной боевой готовности подчинённые ему силы береговой обороны Дальнего и Порт-Артура.

Соединившись в указанном районе с двумя владивостокскими крейсерами, «Аскольд» с «Варягом» поступили в подчинение контр-адмирала Рейценштейна, державшего флаг на борту «России».

Следующие трое суток отряд околачивался южнее Цусимского пролива, производя различные эволюции и учения, пока в вечерних сумерках третьего дня неожиданно не произошёл визуальный контакт с большой эскадрой японского Императорского флота, идущей на запад.

Подданные микадо также обнаружили русские корабли, и после некоторого замешательства их эскадра – шесть эскадренных броненосцев, четыре бронепалубных и четыре вспомогательных крейсера, шестнадцать эсминцев – разделилась на несколько отрядов, расходившихся разными курсами. Одновременно японцы разразились потоком радиограмм, расшифровать которые не удалось.

Не зная, что и думать, Рейценштейн отдал приказ сворачивать учения и расходиться по базам; две пары крейсеров разошлись каждая своим курсом. За «Россией» и «Громобоем» сразу же увязались парочка японских вспомогательных крейсеров, а утром следующего дня обнаружилось, что «Аскольда» с «Варягом» сопровождает четвёрка японских эсминцев.

После полудня на русских кораблях приняли радиограмму из штаба флота, в которой сообщалось об ультиматуме Бальфура и о начале боевых действий по его истечении. За «Россией» и «Громобоем» к этому времени следили уже не вооружённые пароходы, а «Цусима» и «Нийтака».

«Варягу» и «Аскольду» также не удалось стряхнуть с хвоста соглядатаев, а ближе к вечеру японцев сменили броненосные крейсера «Кинг Альфред» и «Левиафан», наведённые самураями по радио. «Лайми» следовали за русскими до глубокой ночи и отстали лишь тогда, когда командиры «Аскольда» и «Варяга» резко изменили курс, и оба крейсера полным ходом скрылись во тьме.

Рассудив, что, кроме Дальнего, русским идти больше некуда, британцы направились к Талиенванскому заливу, на подходе к которому были встречены «Алмазом» и четвёркой эсминцев. Опознав англичан, дозорные корабли 2-й эскадры отошли под прикрытие береговых батарей, по пути проинформировав по радио командование о появлении гостей.

Подойдя к Дальнему, «Кинг Альфред» с «Левиафаном» крейсировали туда-сюда, благоразумно держась вне досягаемости 254-миллиметровых орудий береговых батарей. После трёх часов дня силы «лайми» значительно увеличились – из Вейхайвея подтянулись четыре эсминца типа «Ривер», «Дрейк» и «Гуд Хоуп» под флагом контр-адмирала Фоукса.

Ближе к закату сигнальщики флагмана обнаружили приближающиеся со стороны русской базы подлодки в количестве пяти единиц. Субмарины шли развёрнутым строем в надводном положении, но могли погрузиться в любой момент, после чего теоретически незаметно подкрасться.

Война ещё не была объявлена, но наличие скрытой подводной угрозы нервировало Фоукса куда больше, чем вероятность сойтись в прямом бою с вражескими линкорами. Не желая становиться лёгкой мишенью, контр-адмирал послушал собственную интуицию и приказал отойти мористее.

Проведя ночь в двадцати пяти милях к зюйд-осту от Квантунского полуострова, с первыми лучами солнца британский отряд вновь направился к Дальнему. Помня о подлодках, сэр Уилмот Фоуке решил противопоставить субмаринам скоростные и маневренные качества своих кораблей.

Выписывая зигзаги и восьмёрки двадцатиузловым ходом, англичане пытались рассмотреть в Талиенванском заливе мачты русских линкоров и крейсеров. Тщетно: все крупные боевые корабли бесследно исчезли под покровом ночи, а ходившие под берегом тут и там эсминцы и миноносцы недвусмысленно указывали на то, что главная база российского флота готова встретить врага во всеоружии.

Отправив в Вейхайвей предупреждающую радиограмму, Фоуке с тяжёлым сердцем направился обратно к берегам Шаньдуна.

Нехорошие предчувствия не обманули контр-адмирала: во второй половине дня внезапно появившаяся у Вейхайвея 2-я эскадра российского Тихоокеанского флота подошла на дальность открытия огня. Пять линкоров, семь крейсеров и двадцать два эсминца, разделённые на несколько отрядов, маневрировали на малых ходах в нескольких милях от берега.

После истечения срока ультиматума русские занялись тем, зачем пришли – разгромом британской военно-морской базы.

Размеренно пристрелявшись, линкоры накрыли главным калибром береговые батареи Люгундао, Хуандао, Жидао, портовые сооружения и находившиеся на внутреннем рейде суда и корабли. Портовые склады и мастерские заполыхали пожарами, четыре эсминца типа «Ривер» избежали попаданий, разбежавшись по гавани, а крейсера «Талбот» и «Джуно» получили повреждения от близких разрывов.

Английские береговые батареи, вооружённые 152-миллиметровыми пушками, вели ответный огонь, но он оказался малорезультативен – сигнальщики зафиксировали лишь близкие разрывы в кабельтове от «Баяна» и «Олафа».

Под прикрытием огня 203-миллиметровых орудий броненосных крейсеров русские эсминцы сделали попытку прорваться на внутренний рейд, но внезапно повернули назад, даже не дойдя до линии боновых заграждений. Затем, неожиданно и к огромному облегчению «лайми», задробив стрельбу, эскадра вице-адмирала Чухнина в полном составе удалилась в восточном направлении. Отряд Фоукса примчался к Вейхайвею после захода солнца, когда русских уже и след простыл.

Своим чудесным спасением главный форпост британских военно-морских сил в Жёлтом море был обязан радиограмме крейсера «Рюрик», который сообщил Чухнину о неравном сражении с английской эскадрой в девяноста милях к зюйд-осту от Циндао.

* * *

Выполняя приказ командования, капитан 1-го ранга Хлодовский подошёл к точке рандеву с отрядом контр-адмирала фон Фитингофа, где обнаружил «Славу» и основные силы британского Восточного флота, которым командовал вице-адмирал Артур Мур.

Шесть броненосцев, два броненосных, шесть бронепалубных крейсеров и восемь эсминцев, которые присоединились к флоту, выйдя из Шанхая, окружили одиночный линкор со всех сторон, готовясь по команде с флагмана засыпать русский корабль снарядами. Радиостанцию «Славы» британцы успешно заглушили работой множества собственных радиотелеграфов, орудия были заряжены и наведены на цель, канониры с нетерпением посматривали на часы. До заката оставалось часа полтора, до истечения срока ультиматума – двадцать минут.