Вместо того чтобы с ходу обрушиваться на хорошо укрепленные османские позиции, Юденич тщательно подготовился к штурму Эрзурума. Он приказал расширить дорогу от Кёпрюкёй, чтобы дать возможность задействовать автотранспорт для перевозки артиллерийских орудий к линии фронта (русская железнодорожная линия уже была продлена от Сарыкамыша до Караургана, где проходила довоенная граница с Османской империей). На Кавказ был переброшен Пятый Сибирский корпусной авиационный отряд, который впервые на Кавказском фронте обеспечивал воздушную разведку. Пока велись все эти приготовления, Юденич и его офицеры разработали окончательный план взятия Эрзурума.

Османские линии обороны были предназначены защищать Эрзурум в первую очередь от нападения с востока, со стороны Кёпрюкёй. Вместо того чтобы атаковать позиции противника в лоб, что было чревато тяжелыми потерями, Юденич решил нанести основной удар с севера, со стороны гор, где османы, надеясь на сложный горный рельеф, не стали так сильно укреплять свои позиции. Захват четырех фортов на северо-востоке открывал русской армии дорогу на Эрзурум с севера.

Русские начали наступление 11 февраля с интенсивной артподготовки и последующего ночного штурма двух самых северных фортов, защищавших подходы к Эрзуруму. Атакой на форт Далангёз командовал армянский офицер полковник Бек-Пирумян, и после нескольких часов яростной рукопашной схватки его войскам удалось взять крепость. На следующий день русские продолжили наступление, захватывая османские форты один за другим. Защитники начали оставлять свои позиции и отступать в город. Пятнадцатого февраля русская воздушная разведка сообщила о наблюдаемом в Эрзуруме интенсивном движении и отправлении товарных поездов в западном направлении. Было ясно, что после захвата русскими войсками нескольких фортов вся османская система обороны рухнула, и турки в спешке покидали город.

Утром 16 февраля казачий кавалерийский полк галопом ворвался на улицы Эрзурума. После 18 месяцев окопной войны и тяжелых поражений на Западном и Восточном фронтах это стало тем самым моментом славы, которого так долго ждали русские и их союзники по Антанте. Зрелище бесстрашных всадников на конях, обращающих врага в бегство, стало для них символом грядущей победы. Русские войска хлынули в некогда гордившийся своей неприступностью город-крепость и взяли в плен 5000 османских солдат. В течение следующих двух дней русские продолжили преследовать отступающих турок и взяли в плен еще 5000 человек. Вместе с 10 000 убитых и раненых и почти 10 000 дезертиров это сократило численность Третьей турецкой армии всего до 25 000 боеспособных солдат. Юденичу удалось добиться безоговорочной победы. Воспользовавшись слабостью османской армии и действуя внезапно, он разгромил Третью армию, и русские войска продвинулись далеко в глубь османской территории.

Продолжая свое победоносное шествие на фоне замешательства османов, в период с 16 февраля по 3 марта русская Кавказская армия захватила города Муш и Битлис недалеко от озера Ван. Восьмого марта был взят черноморский порт Ризе, а 18 апреля пал Трабзон. Когда долгожданное подкрепление наконец-то достигло Восточной Анатолии, османская армия пребывала в полном смятении.

День тишины, устроенный османскими солдатами после получения известия о падении Эрзурума, стал маленьким подарком осажденным в Эль-Куте. Но уже на следующий день, оправившись от потрясения, османы удвоили свои усилия в надежде добиться победы в Месопотамии и тем самым компенсировать болезненные территориальные потери на востоке страны. Всякий раз, когда туркам удавалось отбить атаку британских войск, шедших на помощь Таунсенду в Эль-Кут, они выставляли огромные щиты с надписью на французском: «Кут побежден. Убирайтесь домой!» Не желая отставать, британцы отвечали им плакатами: «Как насчет Эрзурума? Убирайтесь сами!»[394]

В феврале из Франции в Басру пришло дополнительное подкрепление. Поскольку переброска производилась в спешке, личный состав зачастую транспортировался отдельно от лошадей и артиллерийских орудий. В доках Басры царила полная неразбериха, подразделения были вынуждены неделями ожидать свои орудия и лошадей, прежде чем отправиться на фронт. Нехватка речного транспорта приводила к тому, что большинству формирований приходилось преодолевать расстояние 300 с лишним километров от Басры до линии фронта в районе Эль-Кута маршем. Таким образом, генерал Эйлмер, командующий британскими силами освобождения, получил обещанные ему две дивизии подкрепления — но они прибывали слишком медленно и неравномерно, чтобы достичь весомого численного превосходства над османскими войсками.

Эйлмер стоял перед трудным решением. В идеале ему нужно было дождаться прибытия всего подкрепления, чтобы ударить по османам в полную силу. Однако с каждой неделей Шестая турецкая армия также получала все новые резервы, в то время как армия Таунсенда в Эль-Куте слабела из-за нехватки продовольствия и медикаментов. Эйлмеру нужно было выбрать оптимальный момент для удара — в отсутствие сколь-нибудь точной информации о реальном соотношении сил. Он решил возобновить наступление в начале марта 1916 года, когда пошел третий месяц осады. Но вместо того, чтобы продолжать продвигаться дальше вдоль реки Тигр, Эйлмер предложил нанести неожиданный смелый удар со стороны канала Шатт-аль-Хай к югу от Эль-Кута. Его целью было укрепление на возвышенности Эд-Дуджайла — последний крупный бастион османов на подступах к Эль-Куту.

Чтобы сохранить элемент внезапности, Эйлмер приказал войскам выдвинуться в ночь, чтобы атаковать Эд-Дуджайлу на рассвете. Захват этого укрепления позволил бы открыть безопасный коридор, через который армия Таунсенда могла бы покинуть Эль-Кут с южной стороны, пересечь Тигр и соединиться с силами Эйлмера. Если бы войска последнего следовали разработанному им плану, они вполне могли бы добиться успеха, поскольку турки покинули свою линию обороны в Эд-Дуджайле в ночь на 7 марта, приготовившись к наступлению.

Однако британские колонны, вынужденные идти по незнакомой пересеченной местности в полной темноте, заблудились во время ночного марша и опоздали с атакой. На рассвете 8 марта они все еще находились почти в 4 км от Эд-Дуджайлы. Британские командиры решили, что османы уже обнаружили их колонны, марширующие по открытой местности. Они не знали, что турецкие окопы в Эд-Дуджайле были пусты и что османы совершенно не ожидали атаки с этого направления. Эйлмер счел, что элемент внезапности уже не сработает, и решил не выставлять своих людей под прямой артиллерийский обстрел.

По горькому опыту генерал знал, как дорого обходятся попытки штурмовать хорошо укрепленные османские позиции на открытой местности. Он приказал своим офицерам остановить продвижение войск и подвергнуть укрепление на возвышенности интенсивному артиллерийскому обстрелу, чтобы заставить замолчать турецкие пушки, прежде чем отправлять людей в атаку. Британские артиллеристы открыли огонь в 7 утра и продолжали обстрел в течение трех часов. Но вместо того, чтобы защитить солдат от вражеского огня, артобстрел лишь предупредил османов о готовящейся атаке, и те поспешно вернули в Эд-Дуджайлу свои войска. К тому моменту, когда британская пехота получила приказ идти в бой, пустые окопы на высоте были снова заполнены османскими солдатами.