— Как знаешь, — Фэй пожала плечами. — Я не хочу влезать в это странное дело

Вскоре Лиара и Баллира закинули вещевые мешки за плечи, попрощались с Фэй и Кенроном и отправились в лес в сторону, где их ожидала деревня лесных дикарей.

Кенрон сомневался, правильно ли они поступили, отправив Баллиру и Лиару в поход так рано. Возможно, им стоило подождать в лагере до вечера. Так они бы наверняка избежали случайной встречи с болшепами в лесу до темноты. С другой стороны — искать дорогу к поселению дикарей потемках куда сложнее. В итоге, он решил, что поступил верно, так как все же отправил экспедицию, а не сидел и гадал до сих пор, какой вариант лучше.

Прежде, чем снова попытать счастья с мокрицей, Кенрон решил свалить на Фэй еще одну ношу, неподъемную для него самого. Так же, как недавно он спросил у нее, кто может быть покровителем Азара и Монтуна. В разговоре с ней он сумел, если не раскрыть истину, то хотя бы привести в порядок мысли, разложить свои соображения на более и менее вероятные. Это уже чего-то да стоило. Настало время еще одной такой попытки.

Он подозвал Фэй и, когда та подошла, показал ей пустую на первый взгляд ладонь. Та взглянула на этот жест, не понимая, чего от нее хотят.

— Можешь взять, — сказал Кенрон, — это тебе за возню с моей ногой.

Прежде, чем Фэй успела выразить свое недоумение, на ладони появилась золотая монета. Рядом с ней еще одна, монеты появлялись из неоткуда, пока их число не достигло пяти, сам Кенрон при этом сидел в полной неподвижности.

— Откуда они тут взялись? — изумилась Фэй.

— Магия и никакой ловкости рук, — улыбнулся Кенрон.

— Ты же не пытаешься убедить меня, что можешь делать монеты из воздуха?

— Ношу с собой десяток монет, — пояснил Кенрон, — вдруг сразу после охоты захочется перекусить или сходить в баню.

— Я не об этом спросила, — воскликнула Фэй, — Почему я их не видела? Это камуфляж?

Кенрон кивнул.

— Единственная магия, которой мы дайгонцы владеем.

— Камуфляж так не работает, я много о нем читала. Ты сам можешь исчезнуть, но тебя я и видела, и слышала.

Фэй сгребла монеты с ладони Кенрона и принялась разглядывать их, в тайне опасаясь, что они пропадут так же неожиданно, как появились. Как и всегда золото приятно тяготило руку, Фэй чуть заметно улыбнулась, когда монеты все же не исчезли.

— Года четыре назад кое-что случилось, — начал объяснение Кенрон, — после этого я решил, что одного применения камуфляжа мне недостаточно.

— Уж не про Оружейный дом ли ты говоришь? — спросила Фэй.

На мгновение у Кенрона перехватило дыхание, ему почудилось, что Фэй прочитала его мысли, пожалуй, это тоже тянуло на весьма впечатляющий фокус. Его удивление длилось недолго, Кенрон вспомнил, что именно из-за прозорливости Фэй он и решил затеять с ней этот разговор.

— Не хотелось бы вспоминать все детали… — замялся Кенрон.

— И не нужно, — прервала его Фэй, — я читала отчеты. Похоже, все затеяла телохранитель регента Барглиса Лисидия. Она решила испытать тебя или что-то в этом роде.

— Скорее, запугать, — с досадой произнес Кенрон, он все еще не считал, что в тот раз сделал все, что мог, — или поиграться от скуки. В любом случае, против нее камуфляж оказался бесполезным, и тогда я задумался о его природе. О его сильных и слабых сторонах. Мы ведь не становимся невидимыми, когда его используем. Это все знают, но что на самом деле происходит, сказать не могут. Пока что самое разумное объяснение, что я слышал — камуфляж стирает саму мысль о том, что нас видят, слышат или еще как-то ощущают.

— Как бы то ни было, — принялась рассуждать Фэй, — камуфляж отлично работает против самых разных живых существ. Зачем изобретать что-то еще?

— Но тогда в оружейном доме он оказался бесполезным, — припомнил Кенрон, ему потребовалось немало времени, чтобы научиться вспоминать о прошлом без эмоций или хотя бы откладывать их в сторону, когда они слишком уж мешали. — Похоже, тот, кто разбирается в магии, может использовать слабости камуфляжа. Например, если в голове нет мысли, что рядом находится дайгонец, то и стирать будет нечего.

— Кое-чего я не понимаю, — медленно проговорила Фэй. — Если бы ты сейчас использовал камуфляж, я бы не увидела ни тебя, ни твою одежду, ни палку, с которой ты ходишь, ни монеты в твоей руке. Выходит, все эти мысли тоже были бы стерты.

— Похоже, — уточнил Кенрон, — стирается любая мысль, напрямую приводящая к пониманию, что рядом находится дайгонец в камуфляже. Если бы ты увидела горстку монет, висящую в воздухе, легко бы догадалась, что я сижу на камне и держу их в руке. Поэтому камуфляж стирает и эту мысль, когда я использую его на себя.

— Тогда мне достаточно, — пришла к выводу Фэй, — избегать мысли, что рядом есть дайгонец, тогда я смогу увидеть какие-то следы твоего присутствия. Нужно представить вместо тебя что-то еще. Например, как бы странно это ни звучало, прозрачного кобольда. Если я смогу убедить себя, что передо мной сидит прозрачный кобольд, а не дайгонец в камуфляже, наверняка у меня получится увидеть то, что не противоречит этой версии. Например, твою палку или монеты в воздухе, если бы ты держал их в руке.

— Скорее всего, что-то такое и проделала Лисидия, — кивнул Кенрон. — Так она все время знала, где я нахожусь даже, когда я использовал камуфляж. Я слишком предсказуемо применил свою магию.

— И ты решил придумать какой-то другой способ, — заключила Фэй.

Кенрон вновь кивнул. В этот момент он услышал, как далеко в лесу один камень упал на другой, сработала одна из ловушек, которые Лиара расставляла вокруг лагеря все эти дни. Он знал, что, если не реагировать на эти сигналы, то и не стоило устраивать ловушки. И все же, прежде, чем сказать Фэй, что к ним кто-то приближается, он решил закончить мысль, слишком уж важной она ему сейчас казалась.

— Я решил, не скрывать себя, а предмет, который держу в руке, — продолжил Кенрон. — Я тренировался почти два года, в итоге у меня стало получаться. Оказывается, сокрытие небольшого предмета тратит куда меньше сил, и не требует высокой концентрации.

— Вряд ли этот трюк пригодиться тебе на охоте, — с сомнением произнесла Фэй. — Всегда лучше скрыть и себя и предметы, которые при тебе, чем одни лишь предметы, а самому остаться на виду.

Кенрон и сам это понимал, он надеялся, что Фэй