не находя того, чего искали; они остановились и стали советоваться. Результат совещания было нетрудно предвидеть: они повернули назад и вернулись к его настоящим следам.

Ганс напряг все свои силы, чтобы добежать до берега реки Тугелы, которая находится не больше, чем в двух милях.

Во время бегства он потерял из виду зулусов; впрочем результаты их поисков не могли остаться для него неизвестными. Оглянувшись назад, он увидал врагов на вершине того самого холма, с которого только что спустился. Они быстро бежали следом за ним, высоко подняв щиты и размахивая дротиками над головой. Они поняли остроумный обман.

Гнев обманутых воинов уменьшился, когда, взобравшись на холм, с которого только что спустился Ганс, они увидали его бегущим по направлению к реке. Они очень невысоко ценили быстроту ног и выносливость мускулов белых, сравнивая эти качества со своими. Им казалось, что белые всегда ездят верхом, и поэтому им трудно пройти и тем более пробежать более или менее значительное расстояние. Поэтому они бросились за Гансом со всех ног, и он, видя, что теперь бесполезно обманывать врагов, сбросил мешавший ему бежать наряд, кинул щит и побежал к реке, имея в руках лишь ружье да платье.

Скоро он понял, что он физически не сможет уйти от преследования зулусов, так как расстояние между ним и преследователями постоянно сокращалось. Нужно было придумать что-нибудь новое, чтобы избавиться от них.

Место, по которому ему приходилось бежать, было сплошь покрыто травою; на ней легко сохранялись его следы, так что даже в том случае, если бы враги не видели его, он мог быть уверенным, что следы выдадут его и скрываться поэтому совершенно бесполезно. К счастью, ему попалось довольно значительное пространство каменистого грунта, на котором следы были почти не видны. Воспользовавшись минутой, когда неприятели не видели его, он оставил ясно след на трех кротовых норах, затем сделав шагов тридцать назад по крупным камням так, чтобы от его ног не оставалось следов, повернул под прямым углом от того направления, которого держался до сих пор. Надеясь, что ему хоть на несколько минут удалось сбить врагов со следа, Ганс остановился, чтобы перевести дыхание и посмотреть, что будет дальше.

Собравшись с силами, он решил продолжать путь, на этот раз не спеша, но зато предпринимая все меры предосторожности, чтобы его не заметили. Для этого он осторожно перебрался через невысокий холм и углубился в находившуюся за ним покрытую лесом долину; здесь он был вполне скрыт от взоров своих врагов, которые все еще не могли понять, куда девались его следы. Тогда он прибавил шагу и вышел на открытое место, шириною в полмили, лежавшее полосой между ним и рядом ив, окаймлявших берег реки. Он был убежден, что его хитрость ненадолго задержит врагов, и поэтому счел за наименее опасное сразу перебежать эту полосу.

Едва успел он пробежать двести ярдов, как услышал крики, по которым заключил, что его заметили. Действительно кафры, потерявшие след, тотчас же послали троих на горы, чтобы оттуда выследить беглеца. Как только Ганс вышел в открытое поле, часовые закричали, и вся орда бросилась за ним следом. Но поскольку Гансу удалось опередить врагов более чем на пятьсот ярдов, то он был уверен, что добежит до реки раньше, чем его успеют догнать. Весь вопрос заключался лишь в том, где и как переправиться через реку.

Когда Ганс добрался до берега, зулусы находились более чем в четверти мили от него. Берег оказался скалистым и крутым, река же текла по каменистому руслу. Гансу удалось добраться до противоположного берега, не замочив ни ружья, ни пороха.

Здесь он решил сделать остановку; вполне возможно, что по соседству окажутся буры, которые, услышав выстрелы, явятся на помощь. Кроме того река была для него неплохой защитой, и он не хотел удаляться от нее. Поэтому он спрятался в камышах и стал поджидать врагов. Они не заставили себя долго ждать. Подобно гончим, бегущим по горячему следу, зулусы подбежали к берегу, остановились на минуту и вскочили в воду. Четверо из них, опередившие других, первыми вошли в реку. Ширина реки доходила здесь до восьмидесяти ярдов. Дикари из-за быстрого течения и скользких камней, на которые им приходилось ступать, не могли идти быстро. Им казалось, что враг рассчитывает спастись, благодаря хитрости и быстрым ногам. В этом же отношении они считали себя гораздо выше его.

Ганс видел, как они вошли в реку. Особенно приметна была фигура того, который находился впереди. Высокий, сухопарый и тонконогий, он был впереди других дикарей каждый раз, когда они настигали Ганса. Он вошел в воду первым и добрался уже до середины реки, когда другие еще только отошли от берега. Ганс положил ружье на ветку невысокой акации, и по всему берегу пронесся неожиданный грохот ружейного выстрела. Ловкость и на этот раз не изменила охотнику: меткая пуля заставила высокого зулуса опуститься в воды реки Тугелы. Быстрое течение подхватило его; над водой еще несколько минут мелькала его рука.

Кафры хорошо помнили ужасное действие европейских пуль во время последнего сражения; поэтому те, кто вошел уже в воду, быстро повернули назад и выбрались на берег.

Ганс хотел немного отдохнуть; продолжительный пост и усилия, которые пришлось прилагать ему во время бегства, давали себя знать, но он заметил среди врагов движение и поэтому решил изменить свое намерение. Предводитель, как только воины, находившиеся в воде, вернулись после выстрела на берег, отрядил четырех из отряда вверх и четырех вниз по реке. Они должны были перебраться через реку, обойти Ганса сзади и отрезать ему путь к отступлению с обеих сторон. Это отнимало у Ганса последнюю надежду на спасение. Его счастье, что он случайно увидал этот маневр неприятеля; в противном случае он даже и не знал бы, что против него что-то задумано. Он снял с головы шляпу, слегка пошевелился в тростнике так, чтобы кафры могли его видеть, затем уселся на землю, словно собирался дать выстрел. Однако он не выстрелил, а повесил шляпу на видное место, сам же прилег на землю и пополз. Удалившись на такое