— Как нам повезло! Теперь ты сможешь сшить себе новый френч, о котором давно мечтал, — произнесла жена.

— Пятьдесят тысяч юаней, — подхватил господин Ли. — Да что там френч, теперь ты сможешь нанять прислугу, купить себе теплое пальто на меху!

— А ведь еще надо одеть детей?

— Хорошо бы открыть бесплатную начальную школу!

— Половину надо отдать матери.

— Ну, половину, — это много, что она будет делать с двадцатью пятью тысячами юаней?

— А разве ты забыл, что тот юань подарила нам мать?

— Но билет все-таки купила ты!

— А сколько у меня еще родных по отцовской линии. Если считать по тысяче на семью, то надо, по крайней мере, двадцать тысяч.

— Так что же у нас останется? Каких-нибудь пять тысяч!

— А разве пять тысяч мало?

— Эх-хе-хе, — закашлялся господин Ли. Это всегда означало, что он чем-то недоволен.

Они замолчали, настороженные, готовые снова заспорить. Наконец жена спросила:

— А где получают деньги?

— В Шанхае. Завтра отпрошусь с уроков и поеду за деньгами.

— Я тоже поеду.

— А тебе зачем?

— Ты едешь, а почему мне нельзя?

В лампе что-то треснуло, видимо, керосин уже выгорел. Язычок пламени становился все меньше, а потом и совсем погас. В комнате стало темно, только лунный свет пробивался в окна.

Через три дня, когда перед таблицей выигрышей у дверей шанхайского магазина собрались владельцы лотерейных билетов, выяснилось, что главный выигрыш выпал на номер 146 326, а не 140 320 (господин Ли ошибочно принял цифру 6 за нуль) и не достался никому, так как лотерейный билет с этим номером никем не был куплен.

У ворот начальной школы номер семнадцать в этот вечер бросился в речку человек небольшого роста. Случилось это вскоре после прибытия поезда из Шанхая.

Наутро сторож, подметая школьный сад, обнаружил на берегу труп мужчины с непокрытой головой, крепко зажавшего в кулаке лотерейный билет 140 320.

Потом рассказывали, будто по вечерам гуляющие по берегу реки встречают пожилого человека небольшого роста в стареньком френче, который, задыхаясь от кашля, предлагает всем купить у него лотерейный билет. Поздних прохожих в этих местах заметно поубавилось.

1935

Ван Лу-Янь

БОЛЕЗНЬ

Ты снова просишь рассказать тебе историю из моей жизни — эти истории тебе очень нравятся!

Но не будь таким доверчивым, знай, что многие из них просто придуманы. Они всего лишь развлечение после солидней выпивки и обильного угощения, и не следует их принимать всерьез. Кто-то сказал однажды, что жизнь человека похожа на театральное зрелище, так же забавна. Любой рассказ, пусть даже не придуманный, не больше чем веселый анекдот; что в нем можно найти интересного? Ты вот других отказываешься слушать, говоришь — им со мной не сравниться. Поверь, ты ошибаешься. Я не профессиональный рассказчик, не доктор разговорных наук, удостоенный этого звания где-нибудь в Америке или, скажем, в Англии, я даже не прошел специального курса ораторского искусства. Мои истории не построены по математической формуле, вроде: «х» плюс «у» или «х» минус «у» равняется «z»; женщина плюс мужчина — это любовь, а двое мужчин и женщина — треугольник. Это все не по мне. Я рассказываю то, что взбредет в голову, так что не уверяй, будто другим со мной не сравниться. Ты удивишься, если я скажу, что два года назад я щупал пульс и выписывал рецепты.

Так вот, сейчас ты узнаешь историю, которая случилась со мной в бытность мою врачом. В ней нет и доли вымысла, от начала до конца чистейшая правда.

Итак, два года назад я был врачом. Но я не следовал традициям, не преклонялся перед авторитетами. Диплом врача я купил — теперь об этом можно сказать открыто. Лечил я примерно так, как рассказываю истории — как бог на душу положит. Вздумай кто-нибудь проэкзаменовать меня, я наверняка получил бы самую низкую оценку. И все же не презирай меня, я был искуснейшим врачом! Не веришь? Спроси любого, кто меня знал! Практиковал я в городе Уличжэне. Там были еще врачи, но доверяли мне одному и обращались с любой болезнью. Богатые присылали за мной паланкин. Я всегда был рад помочь человеку, трудился не покладая рук, часто не успевал поесть, даже поспать. Сам не знаю, как это у меня все так удачно получалось.

Ты спросишь, почему я бросил практику, если дела шли хорошо? Признаться, на это есть причины… Я уже сказал, что не был специалистом, случись непредвиденное — все бы раскрылось… Но сейчас это уже не важно. Одним словом, я был знаменитым врачом, прилично зарабатывал, купил участок земли, построил дом… Да, денег я зарабатывал немало, но, говоря по совести, не так уж и много — грабители на мне не разжились бы.

Эх-хе-хе, лишнее болтаю, пора и к делу.

Ты не устал? Может, пет настроения слушать, ляжешь пораньше? Жизнь своего требует. Хочется спать — спи, здоровье превыше всего… Кто крепок телом, к тому болезнь не пристанет, и можно тогда многое сделать. Как врач, я лучше других это знаю. Может быть, и не следовало так говорить… Ну да ладно, если есть желание, слушай…

Только погоди немного, дай с мыслями собраться. Как бы это поинтересней рассказать! Нет, лучше опишу все, как было. Зачем выдумывать?

Итак, слушай внимательно!

Два года назад я практиковал в Уличжэне, считался первоклассным лекарем. Люди обращались ко мне за помощью, за лекарствами. Но об этом я уже говорил.

Однажды у хозяина гастрономической лавки слег отец в сильном жару. Никто не знал, что за болезнь. Хозяин лавки А-старший по прозвищу Обрубленный Язык среди ночи пришел за мной с паланкином. Все в округе знали, что он заика.