Морис поморщился.

— Поскольку Шимейн — мать этого ребенка, он получил бы все преимущества, которыми будут обладать мои законнорожденные отпрыски.

Гейдж усмехнулся:

— Все преимущества?

— Кроме титула, разумеется, но я позабочусь, чтобы ребенок ни в чем не нуждался.

— За исключением родного отца.

— К сожалению, тут уже ничего не поделаешь, — напрямик заявил Морис. — Я не оставлю вам Шимейн, зная, что вы способны расправиться с нею, как с первой женой. Если с Шимейн что-нибудь случится, я никогда себе этого не прощу.

— Значит, вы считаете меня преступником и не будете испытывать угрызений совести, совершив попытку убийства…

— Попытку? — Маркиз язвительно рассмеялся. — Дорогой мой, уж если я поклялся убить вас, я сдержу клятву!

— И вы уверены, что справитесь со мной?

— Бесспорно.

Гейдж помедлил, словно оценивая заявление маркиза, свидетельствующее о непоколебимой убежденности.

— Шимейн предупредила меня о том, что вы в совершенстве владеете пистолетом и шпагой, но добавила, что до сих пор вам удавалось только ранить своих противников.

— Я сделаю все возможное, лишь бы исполнить ваш смертный приговор, сэр.

Гейдж задумчиво склонил голову.

— Если вы столь опытный дуэлянт, милорд, разве ваш поединок с человеком, который никогда в жизни не дрался на дуэли, не станет преднамеренным убийством?

Морис сардонически скривил губы.

— Напротив — я окажу услугу правосудию и избавлю Шимейн от преждевременной смерти.

— Значит, ничто не заставит вас свернуть с выбранного пути?

Морис помедлил минуту и ответил кратким, решительным кивком.

— Если бы вам удалось доказать свою непричастность к смерти первой жены, я бы допустил, что вы окажетесь достойным мужем для Шимейн. В этом случае я согласился бы оставить ее на ваше попечение.

Гейдж пристально посмотрел на маркиза, полностью понимая его чувства. Сам Гейдж в подобном случае поступил бы так же.

— Ради блага моей семьи, милорд, мне остается лишь надеяться, что вас остановит чудо.

— Вижу, вы не трус, мистер Торнтон.

Гейдж бесстрастно кивнул:

— И вы тоже, ваша светлость.

Уильям Торнтон сделал жалкую попытку подняться на ноги, когда Камилла и Шеймас О'Хирн вошли в гостиную, однако Шимейн мягко удержала его за плечо и вновь усадила на стул.

— Не беспокойтесь, милорд, — ласково попросила она. — Мама понимает, что вы оправляетесь от тяжелой раны и не можете встретить нас безупречными манерами.

— Я сама говорила это его светлости, но он не послушался. — Мэри-Маргарет поднялась с дивана, откладывая карты.

Эндрю бросился к Шимейн. Когда на кухне появились Бесс и Нола, малышу осталось искать утешения только в обществе миссис Макги, давно знакомой ему, но теперь он вновь вздохнул с облегчением. Шимейн познакомила взрослых, а затем представила мальчика своим родителям.

— Это мой сын, Эндрю, — с гордостью объявила она, обнимая малыша. — Ему два года, он умеет считать до десяти и даже писать свое имя.

— Какой милый малыш! — восхищенно воскликнула Камилла. — И такой умница!

— Меня учит мама Шимейн, — с робкой обезоруживающей улыбкой признался Эндрю.

— Эндрю, это мои родители.

Мальчик изумленно взглянул на Шимейн:

— Твои мама и папа?

Она ответила сияющей улыбкой:

— Да, они приехали издалека, из Англии, чтобы повидаться с нами.

— И с моим папой?

Шимейн утвердительно кивнула.

— Правда, они узнали о твоем папе только вчера, но сегодня уже приехали к нему в гости.

— А это мой дедушка! — гордо заявил Эндрю, указывая пальцем в сторону Уильяма.

Граф Торнхедж улыбнулся супругам О'Хирн.

— Для виста нужно четверо игроков. Может быть, вы согласны присоединиться к нам?

— Папа часто мошенничает в игре, — предупредила его Шимейн с лукавой улыбкой.

— А твоя мать, детка, несмотря на свой ангельский вид, без конца обыгрывала меня! — фыркнул Шеймас.

Камилла любовно потрепала мужа по руке.

— Только потому, что ты поддавался мне, дорогой.

— Как бы не так! — возмутился Шеймас. Повернувшись к Уильяму, он указал на свою жену. — По правде говоря, милорд, это она иной раз поддается мне.

Уильям усмехнулся и тут же поморщился, вспомнив о заживающей ране. Слегка дрогнувшим от боли голосом он спросил:

— Значит, вы согласны сыграть вчетвером?

— Сначала я схожу в спальню Шимейн, а потом буду рада присоединиться к вам и вашей очаровательной компаньонке, — любезно пообещала Камилла.

Из кухни вышла Бесс с блюдом сдобных лепешек. Она нарезала лепешки небольшими кусочками.

— Попробуйте-ка, мэм, — предложила она Камилле. Камилла озадаченно приподняла бровь.

— Зачем, Бесс? Я не раз пробовала твои лепешки. Может, эти не такие?

— Верно, мэм. Их испекла ваша дочь.

— Вот как? — Камилла заколебалась. Она знала наперечет все слабости дочери, и сейчас не хотела омрачать ее настроение, подозревая, что не только огорчит дочь, но и расстроится сама.

— Вы только попробуйте, — настаивала Бесс.

Камилла осторожно выбрала кусочек поменьше и положила его в рот. Выражение на ее лице мгновенно изменилось: сдержанность уступила место радости.

— Как вкусно!

Бесс усердно кивнула:

— Вот видите, мэм — мы научили нашу девочку готовить!

Уильям с трудом сдерживал желание расхохотаться. Он повернулся к Шимейн:

— Похоже, дорогая, в ваших способностях сомневались.

— Поверьте, милорд, их сомнения были оправданны, — весело объяснила Шимейн.

— Ручаюсь, теперь их оправдывать нечем, — вмешалась Мэри-Маргарет. — Его светлость и я сегодня как раз гадали, умеет ли Бесс готовить так же хорошо, как Шимейн Торнтон.

— Пожалуй, мне с ней не сравниться, — во всеуслышание объявила Бесс и добродушно пожала пухлыми плечами. — Видно, обучая Шимейн, я превзошла саму себя!

— Да, это ваша заслуга, Бесс, — дружески подтвердил Уильям. — Ваши старания скрасили жизнь всем нам.

— Спасибо, ваша светлость. — Бесс поклонилась и с довольной улыбкой удалилась на кухню.

Шимейн вышла следом за Бесс и сообщила о скором прибытии гостей. Бесс заверила ее, что без труда приготовит обед; правда, он будет не самым изысканным, предупредила кухарка, зато обильным и сытным. Большего Шимейн не могла ожидать.