Эндрю резко повернулся на стуле.

— Сегодня?

— Всего несколько минут назад. Вы не слышали сирену? Я хотела пойти посмотреть, но у меня в пакете замороженный пудинг. А что, ты думаешь, это мог быть твой знакомый мальчик?

— Можно я пойду посмотрю? Пожалуйста? Может, я его знаю. Вдруг знаю?

Мама посмотрела на Эндрю, потом на тетю, потом снова на сына. Тетя всегда была снисходительна к нему, всегда давала самое вкусненькое, всегда баловала, а мама была строгой и все запрещала. Тетя умоляюще посмотрела на маму. Иногда это действовало, иногда — нет.

— Доедай оладьи, допивай какао, а потом, пока я готовлю ужин, сходите туда вместе с тетей.

— Со мной? Ты хочешь, чтобы я пошла с Энди? Бернадетта, я же выгляжу, будто весь день убиралась. Что я и делала. Разве он не может один сходить?

— Уже почти стемнело.

— Пожалуйста, мам, я только посмотрю, и все. Я сразу домой. Честно, обещаю.

— Ты наденешь куртку?

— Да, да, надену. Обещаю.

— Хорошо, иди, но не болтайся там.

Эндрю схватил недоеденную оладью и побежал наверх за курткой. Он знал, что это был тот красивый мальчик. Просто знал, и все. Это мог быть любой из его знакомых мальчишек, но под машину скорее попал бы чужак, а не местный. Туристы все время терялись у трех углов, движение сбивало их с толку. Эндрю надеялся, что мальчик не очень сильно пострадал.

Он крикнул «пока!» маме и тете и выскочил из дома. Он бежал по Грин-стрит, а потом по Бридж-стрит до самого перекрестка. Там стояли две полицейские машины и машина «скорой помощи». Толпа собралась большая, машины выстроились по Бридж-стрит в оба конца, насколько хватало глаз. Фрэнк Делани увидел Эндрю и рванулся к нему из толпы.

— Видел, как это случилось? — Фрэнк был в одном спортивном свитере и дрожал от холода.

— Ты про аварию? Нет, мама мне только что рассказала. Она услышала об этом в «Сейфвей». А ты видел?

— Нет, черт возьми. Я делаю репортаж для старика Нодди Беннета. Как думаешь, кто попал под машину?

Санитары поднесли носилки к фургону. Эндрю встал на цыпочки. Тело было с головой укрыто простыней.

Не знаю. Он умер. Лица не видно. — У Эндрю комок подкатил к горлу, в глазах защипало.

Оглядев толпу, Эндрю заметил старика, он стоял рядом с полицейским. Старик закрыл лицо костлявой рукой и тряс головой. Убрав руку, он потянулся за носовым платком и посмотрел прямо на Эндрю, словно знал, где стоит мальчик. Старик не спускал с Эндрю глаз, пока тот не почувствовал, как у него свело живот. Тогда старик снова повернулся к полицейскому и высморкался.

Черт, пропустил всю кровищу и кишки, — ныл Фрэнк. — Спорим, это кто-то из школы. Может, этот толстяк Тим Бродбэнк. Его мамаша все еще за ручку переводит сыночка через дорогу. А он на год старше нас, представь?

— Тим? Нет. Я так не думаю. Я видел мальчика с дедушкой час назад возле моего дома. Они стояли у коттеджа гвоздаря. Тот дед как раз стоит вон там с полицейским и плачет. Это, наверное, был его внук.

— Твои знакомые? — спросил Фрэнк и потер руки.

Эндрю покачал головой:

— Туристы. Похожи на туристов.

— Только представь. Ты отправляешься в путешествие со своим дедом и возвращаешься домой в гробу. Самые дерьмовые каникулы из всех, о которых я слышал…

Эндрю не мог отвести глаз от старика. Фрэнк продолжал болтать, но Эндрю не слушал. Старик больше не смотрел в его сторону, но он все ждал возможности встретиться с ним взглядом. У Эндрю по спине побежали мурашки.

— …ну и они вставили ему в глаза эти большущие булавки.

— Булавки? — Эндрю повернулся к болтающему без умолку Фрэнку. — Слушай, я уже должен идти. Скоро ужин, мама вообще не хотела меня сюда пускать.

— Ага, ладно, хорошо. Если что-нибудь узнаю, расскажу в понедельник. Пока.

— Договорились, пока.

Эндрю последний раз взглянул на старика и пошел прочь. Только Эндрю, думая об ужине, свернул на Грин-стрит, старик оглядел толпу на перекрестке.

Эндрю медленно брел по улице, ноги его отяжелели, словно налились свинцом. Ему хотелось вернуться, хотелось подойти к старику, успокоить его. Но, какими бы ни были его чувства, он понимал, что это неразумно. Он не знал, что это за человек и почему все, связанное с ним, кажется таким подозрительно странным. Подойдя к своему дому, Эндрю подумал о том, что, если бы он только поговорил со стариком, задержал бы их всего на несколько минут, мальчик, возможно, остался бы жив.

На следующее утро Эндрю первым делом выбежал на крыльцо и подобрал со ступенек «Белпер-ньюс». Он не сомневался, что найдет там репортаж о несчастном случае у трех углов. Никак не подходящий под разряд городских новостей. Это было на первой странице. Текст был следующим:

Несчастный случай с гостем города

Мужчина и его подопечный мальчик десяти лет путешествовали по Англии и на пути в Матлок сделали остановку в Белпере. Около пяти часов вечера они переходили дорогу у трех углов возле Милл-парк, когда грузовик, направлявшийся в Дерби, сбил мальчика. Мальчик погиб на месте. Гости города не были знакомы с особенностями движения в этом месте, мальчик вышел на дорогу прямо перед грузовиком. Водитель грузовика не виновен в случившемся. Сопровождавший мальчика мужчина намерен на этой неделе отбыть на родину, в Турцию. Горожане решили предоставить ему кров и еду до четверга, именно в этот день его самолет отправляется из Хитроу. Любой, кто пожелает оказать помощь или выразить сочувствие, может связаться с Элизабет Хорнер в методистской церкви.

Розалия Бишоп

Репортаж еще больше возбудил любопытство Эндрю. Турция. Он никогда не думал о людях, которые живут в этой стране, но слышал о ней на уроке географии. Что он знал, так это то, что любит восточные сладости. Розовое желе в шоколаде напоминало ему о случавшихся время от времени приступах счастья его матери, тогда она приносила им пакеты с гостинцами и всегда немного рахат-лукума для Эндрю. Рахат-лукум придумали в Турции? Желе турецкое или шоколад турецкий? Или и то и другое? Впервые Эндрю не мог дождаться понедельника. После уроков он сразу пошел в школьную библиотеку.

Библиотека располагалась в небольшой комнате, бывшей некогда кладовкой и гардеробом. Книжные полки занимали все стены, а сама комната была разделена двумя книжными шкафами. На стене над столом библиотекаря висели нарисованные детьми картины. Эндрю любил запах книг и старых, покрашенных масляной краской столов, за которыми обычно читали школьники. В библиотеке никого не было, только мисс Эклунд, которую дети звали Швед. Ей было за пятьдесят, у нее была короткая стрижка и эти смешные волоски на подбородке, и пахло от нее мужским лосьоном после бритья. Шведы увлекаются реслингом, а мисс Эклунд была коренастой и крепкой, как мужчина, отсюда и прозвище. Девчонкам она могла простить смертоубийство, а мальчишкам давала подзатыльники даже за то, что они просто разговаривали.