Она сунула кулаки в карманы, зыркнула исподлобья.

   – Вот я тоже думаю, что лучше врача, – сказала я. – Итан– нееш Малькунпор – врач. Профессор Малькунпор, ведущий целитель Номон– Центра, ученик самого Марвина Таркнесса. Не слышу радости.

   Она угрюмо промолчала. Мне очень хотелось сказать какую– нибудь пакость. Сорвать зло. Она меня достала, спора нет, но с родственниками пациентов надо держаться в границах вежливости. Они имеют право беситься, а ты – нет. Ты на службе, целитель Ламберт. Изволь соответствовать высокому званию врача.

   – Он – тамме– от, – объяснила я всё– таки. – Не видела никогда?

   Геля покачала головой. Сказала:

   – Разве целительская паранорма адпатирована для них? Я слышала, нечеловеческие расы не могут быть носителями любых психокинетических паранорм!

   – Не адаптирована, – согласилась я. – Но у него спонтанный дар. И он уже очень хорошо известен в нашей области. Чёрт возьми, Номон – это серьёзно, а он там не стажёр, ведущий специалист! Я бы, – серьёзно добавила я, – на твоём месте бежала бы за ним, пища и подпрыгивая. Чтобы извиниться за первоначальное хамство.

   – Вылечит Лиду, тогда, может быть, и побегу, – угрюмо сказала она.

   Я только покачала головой. Вот же упрямая башка!

***

Коррекция прошла успешно, и даже более чем, успешно: по итогу Тропинина пришла в сознание! Итан как перворанговый вытянул её из шока, связанного с обрывом инфосферы Сопротивления Ясной Поляны. Он убрал ненужные осколки воспоминаний и повреждённых личностных структур, сложное очень вышло дело, ментокоррекция в разгар психокинетического воздействия, но доктор Малькунпор мог собой гордиться. Тропинина очнулась. Последнее, что она помнила, – какая– то пещера на планете, на Ясной Поляне, надо думать. И фрагментом – приезд скорой в их дом уже здесь, на Терре. Она узнала меня, правда, не по имени. Мы допустили к ней Гелю Гартман, Гелю она узнала тоже. После чего Гелю мы оперативно вытолкали вон, чтобы не утомляла пациентку, а сами ещё раз провели полную диагностику, каждый свою, сравнили результаты.

   Параметры радовали, прогноз оказался благоприятным. Можно было вздохнуть спокойно.

   – На сегодня никаких операций больше, – приказал мне Сергей Семёнович.

   Я бы сама попросила, потому что чувствовала себя выжатой тряпкой, но он меня опередил, и я была ему благодарна.

   Я забрала Нохораи из яслей и весь день мы гуляли по Старому Городу. Погода радовала солнечным теплом. Нохораи очень интересовалась старинными зданиями, памятниками и прочими историческими штуками, приходилось без конца лазить в информ, чтобы ответить на её бесконечные почему и как. Хороший удался день.

***

Потом мы впряглись в работу. В нашей команде собралось пятеро: доктор Девлятов, Эльвира Званцева, собственно я с Итаном и от Тойвальшен– Центра приехала женщина по имени Сихранав тауфик Тойвальскирп, целитель первой категории и телепат второго ранга. Невысокая, симпатичная, ничем не отличавшаяся от стандартного облика среднего терранина. Разве что короткие волосы своей радужной окраской неприятно напомнили мне о Шокквальскирп лиданум со станции Кратас. У той такой цвет был следствием генетических нарушений, а Сихранав, скорее всего, просто окрасилась в комфортный для себя колер. Но одних волос для запуска фобии оказалось недостаточно, и хвала небесам. Но госпожа Тойвальскирп уловила моё настроение и на следующий же день пришла с однотонно тёмными волосами. Когда я, жутко смущаясь, спросила зачем, и не много ли мне чести, она только отмахнулась. При этом смотрела на меня внимательно– сочувственно, так, что я не знала, куда деваться от её взгляда. Терпеть ненавижу, когда меня жалеют!

   Первые результаты мы получили сравнительно быстро. Созданная нами коррекция работала! Конечно, необходим куда больший промежуток времени, чем полгода, чтобы выводы паранормальной диагностики подтвердились экспериментально. Спасённые нами ребятишки должны были полностью прожить удлинённый срок. Но уже сейчас к ним возвращались бодрость и контроль над пирокинезом, и мне уже не забыть лица их матерей… Да, в семьях пирокинетиков всегда рождалось много детей, казалось бы, одним больше, одним меньше. Собственно, именно из этого исходили генные инженеры прошлого; им важно было получить суперсолдата, побочные эффекты в виде какого– то процента отбраковки в детстве их волновали мало.

   Вообще, когда изучаешь докосмическую эпоху Старой Терры, особенно в контексте развития генной инженерии и возникновения существующих ныне паранорм, шевелятся волосы от ужаса. Сопоставимо с масштабом научных изысканий Шаттирема Шокквалема. Наивная, я тогда верила, что те методы и средства сейчас, у нас, невозможны в принципе. Мы – другие, мы – лучше, разумнее, гуманнее, цивилизованнее…

   Мне здорово мешало отсутствие допуска в инфосферу. Коллеги общались между собой телепатически, а мне всё приходилось разжёвывать, мучиться с терминалом и линзами, шлёпать языком, рассказывая и объясняя, так, что на языке в самом скором времени должны были проявиться и лопнуть самые настоящие мозоли. В конце концов, Итан не выдержал и прямо спросил, собираюсь ли я восстанавливать доступ.

   – Это ты перворанговый, – огрызнулась я, устала ведь, как не знаю кто. – Это у тебя я должна спрашивать, похоронили вы меня пожизненно или надежда есть.

   Мы как раз сидели в рекреационной зоне за обедом; работа шла напряжённая, и потому даже во время еды обсуждали нюансы, не желая терять время. Итан задумался, можно сказать, даже завис. Большая редкость, обычно общение с инфосферой протекает стремительно, а здесь, видно, спор возник нешуточный, и я даже немного воспряла надеждой: а вдруг?!

   – Нет, – с огромным сожалением сказал он. – Надежды нет. Увы…

   Я сникла. А чего ещё ты ждала, Ламберт? Мне предоставили аргументы, я сама сочла их убедительными. Ладонь Итана как– то сама собой оказалась вдруг на моём плече:

   – Бедная… через что тебе пройти пришлось… Почему же ты не рассказала? Мы уже столько времени работаем вместе…

   Я отодвинулась. Сказала зло:

   – Я забыть это хочу как страшный сон. И почти забыла уже, если бы ты не напомнил. И не бедная я!

   – Ладно, не ершись, – мирно сказал Малькунпор. – Может быть, сходим вечером куда– нибудь развеяться? Покажешь мне Старый Город. Я там ещё не был, никак не получается. Да и одному бродить неинтересно.

   – Вечером я с дочерью, – ответила я, предложение мне не понравилось, и Старый Город я уже видела, и вообще.

   – Ты можешь оставить её на ночь, ясли ведь круглосуточные.

   – Не могу, – отрезала я. – Не начинай, Итан!

   – Но почему? – спросил он прямо. – Ты молода и одинока, я тоже. Почему нет?

   – Потому что нет.

   – Всё ещё любишь этого Севина? – обозлился он. – После того, что он с тобой сделал! Никогда не понимал этой вашей высокой женской жертвенности! Грудь, так сказать, на алтарь ради какого– нибудь мерзавца, который…