Выстрел из парализатора! На этот раз по центру упавшего дерева, где заканчивалась борозда на склоне.

Медлить нельзя — при такой диспозиции рано или поздно враг сможет накрыть его разрядом.

Варламов облизал пересохшие губы — и решился. Полез левой рукой в карман, достал тяжёлый патрон от двустволки и бросил в кусты неподалёку. В правой руке уже держал цилиндрик заострённым концом в сторону подозрительного дерева. В голове была звенящая пустота: впервые нацеливал оружие, чтобы убить человека. Но колебаний не испытывал: он не мог допустить, чтобы Джанет попала в руки цзин.

С кустов осыпалось немного снега, а из-за ствола белой змеёй выметнулась рука. В отчаянной надежде, что мини-ракета успеет поймать цель, Варламов стиснул цилиндрик пальцами, слишком поздно вспомнив, что их надо сразу разжать.

Руку едва не охватило пламя, а огненный факел с шипением унёсся вверх. Варламову показалось, что сейчас врежется в дерево, но факел вильнул и исчез за стволом.

Грянул гром, вспухло белое облако, и дерево вертикально поднялось в воздух. Постояв немного, оно наклонилось и стало падать на Евгения, но тут же пропало из виду — ураган снежной пыли залепил глаза. Тут же другая воздушная волна вбила снег за воротник куртки — это совсем близко упало дерево.

Варламов схватил двустволку и, отплёвываясь, кинулся вверх по склону. Еле перелез через ветви поваленного дерева и, скользя по снегу, взобрался наверх.

Тут остановился: за расщеплённым пнём валялись какие-то ошмётки, от них поднимался жирный дым.

Евгения затошнило. Он отвернулся и постоял, чувствуя, как из-под воротника по спине стекают холодные струйки. Обожжённая рука заболела, он присел и сунул её в снег. Угрюмо подумал: надо же — поранил одну руку, а теперь обжёг и другую. Хотя всё это ерунда…

Снежная пыль осела. Варламов пришёл в себя, кое-как спустился в овраг, влез по другому склону и зашагал по лыжне обратно. Его бил озноб — то ли от холода, то ли от мерзкого ощущения: впервые убил человека. Миновал чужую машину, а затем показалась дорога. «Чёрный ровер» одиноко стоял среди белого безмолвия.

Когда Варламов сел в машину, его ещё трясло. Джанет быстро придвинулась, обняла и стала гладить по голове.

— Всё в порядке, любимый, — зашептала она. — Ведь они пытаются не просто убить нас, а сделать нечто гораздо хуже. Я не хочу снова оказаться на чёрном алтаре. Лучше сам убей меня, Юджин.

У Варламова на глазах выступили слёзы. Бедная Джанет — ещё находит силы утешать его! Он моргнул, стиснул зубы и взялся за руль.

Но Джанет не разомкнула рук:

— Подожди! Вдруг там есть ещё один.

Дрожь оставляла тело. Варламов поглядел удивлённо:

— Почему ты так думаешь?

Хотя глаза ещё блестели от слёз, Джанет озорно улыбнулась:

— В «Чёрных роверах» стоят сканирующие приёмники. Пока ты ходил по лесу, я засекла телефонный разговор. Задержка сигнала типична для связи через спутник. Конечно, сообщения были зашифрованы, но, возможно, говорили о нас.

— Где ты этому научилась? — проворчал Евгений, раздумывая.

Джанет суховато рассмеялась:

— Отчасти у дяди. Так он пытался меня развлечь. Отчасти на работе. У нас мирный бизнес, но и там бывали проблемы — то конкуренты, то попытки нас надуть…

— Да уж, — пробормотал Варламов и спросил: — Разговор был до того, как ты услышала взрыв, или после?

— До взрыва, — вздохнула Джанет.

— Тогда ничего, — Варламов испытал облегчение. — Лыжню оставил один человек. Я бы заметил, если прошли двое. — Он пошевелился и вздохнул: — Чёрт, ноги промокли.

— Подожди, — обеспокоено сказала Джанет. Повернулась и стала шарить в сумках. — Вот, возьми.

И подала Варламову пару толстых носков.

Хотя ботинки отсырели, в сухих носках это не чувствовалось. Озноб прошёл. Варламов нажал педаль, и «ровер» послушно тронулся. Мимо холма проехал осторожно, готовый в любую секунду дать полный газ. Но ничего не случилось, только чёрный дым стлался среди белых ветвей.

Варламов стал увеличивать скорость, и тут Джанет снова удивила его: взяла телефонную трубку, которая казалась бесполезным украшением салона, и заговорила:

— Мы на пятьдесят третьей. За Дулутом едва не попали в засаду. Я засекла разговор — возможно, сообщали о нашем местонахождении. Продолжать движение по пятьдесят третьей, или вернуться на шестьдесят первую?

Несколько секунд прислушивалась, потом сказала:

— Спасибо. И ему передавайте привет.

Положила трубку и возбуждённо повернулась к Варламову:

— Быстрее! По данным со спутника, они позади нас, на тридцать пятой. Машина с цзин!

Всё ещё удивлённый, Варламов надавил на газ до упора — впервые за время их бегства. В первый раз мотор подал полный голос. Сумрачное ликование послышалось Варламову в его выросшем гуле. Их прижало к сиденьям, и деревья понеслись назад, едва различимые в снежных вихрях.

Чтобы унять волнение, Варламов сказал:

— Ты ведь говорила, что связью пользоваться нельзя. Цзин перехватят сообщение.

— Теперь это не имеет значения. — Глаза Джанет блестели. — Счёт пошёл на минуты… Кстати, тебе привет от Грегори. Ты не сказал, что он был ранен.

— Это был он?

Варламов держался за руль, испытывая чуть не панику, настолько стремительно рвалась навстречу дорога. В зеркале он видел, что сзади всё пропадает в снежной пыли.

— Нет, его друг. — Джанет поглядела вперёд, и в её голосе впервые послышался страх:

— Ради Бога, не потеряй управления, Юджин!

Мотор гудел низко и грозно. Гул шин по снегу был, будто взлетал самолёт. На миг Евгению и вправду показалось, что он снова в кабине «СУ-34». Но дорога и деревья улетали назад, а разбег не кончался. Он был не в самолёте, а в неистово мчащейся машине, и рядом сидел не Сирин, а Джанет.

Расстилая за собой белый подвенечный шлейф, рассекая снежные леса и равнины, «Чёрный ровер» уносил их всё дальше на север.

Через двадцать минут миновали пустынный город Верджиния. Варламов сбавил скорость, но на повороте их едва не вышвырнуло с дороги в лес. Спустя четверть часа за калейдоскопом деревьев и домами городка Орр проплыла тёмная гладь озера. Ещё двадцать минут сумасшедшей гонки, и Джанет попросила уменьшить скорость: близко был Интернашенал-Фолс.

Сам город остался справа. К нему уходило заваленное снегом шоссе, над застывшими волнами сугробов висел запрещающий знак. Их дорога свернула налево — она была уже, и с обеих сторон подступал заснеженный лес.

Вскоре пересекли другое шоссе, лес расступился, и они увидели раздвижные ворота поперёк дороги, а за ними реку и мост. Рядом с воротами располагалось одноэтажное здание, с флагштока свисал американский флаг, а на парковке стояла пара машин.