Пограничник жёстко посмотрел на Евгения, и тот на миг почувствовал себя неуютно. Но офицер сплюнул под ноги.

— Нас и так сделают крайними. Но может быть, хоть не упрячут в психушку. Ладно. Удачи вам, мистер Варламов!

Он тронул блокнот, и ворота с тихим гудением раздвинулись. Потом повернулся к напарнику и похлопал по плечу:

— А ну, Фредди! Быстро к машине! У нас была схватка с террористами, но без потерь с нашей стороны.

Они поспешили к стоянке, и уже через минуту уехали — две уменьшающиеся точки среди белого безмолвия леса.

Снежная пыль осела, прикрыв белым саваном истерзанные тела цзин и останки машины. Варламов смерил взглядом расстояние до них — далековато. Он сел за руль и глянул на Джанет. Та выглядела неважно, но нашла силы улыбнуться Варламову.

— Ты любовь моя, — сказал он.

Глядя в зеркало заднего вида, сдвинул машину назад. Теперь достаточно. Достал футляр, открыл и посмотрел на последний цилиндрик. Подарок из самой преисподней — так, кажется, говорил Сирин. Ну что же, кое-кого он отправит в родные места.

Варламов постарался действовать не спеша. Открыл дверцу машины, сдвинул рифлёное колёсико на цилиндре, установив задержку в шестьдесят секунд, и положил на снег. Всё ещё закрывая дверцу, дал газ. На мгновение испытал панический страх: а вдруг мотор откажет?

Но «ровер» послушно перенёс их через мост над чёрной рекой.

На другой стороне, метрах в ста от моста, Варламов остановил машину и обернулся. Джанет тоже повернулась, глядя на оставленный американский берег. Их головы соприкоснулись, и Евгений обнял Джанет за плечи. Он ожидал взрыва, но оказалось, что забыл наставления Сирина. Взрыва не было. Лишь неяркая вспышка, мерцающий туман в воздухе, а затем радуга соединила берега реки.

Только радуга, потому что моста более не существовало.

Радуга повисела над тёмной водой и исчезла. Джанет вздохнула. Варламов повернулся и тронул машину. Прошумел ветер, и лёгкая позёмка проводила их в путь на север…

Дорога расстилалась перед Варламовым среди заснеженных елей. Вот и ещё одна страна открывается перед ним. Придёт ли здесь конец его странствиям, или он сумеет вернуться в Россию? Сбережёт для неё секрет, доставшийся от Сирина, или подарит Канаде?..

Он ещё подумает над этим.

Человек стоит перед прозрачной стеной — только это не стекло, даже луч лазера не сразу прожжёт её. Человек смотрит на миниатюрный мир за стеной. Он залит светом и приятен: зелёные растения разных видов, сообщество белых мышей и хомячков, а из-за невидимой отсюда перегородки на их возню заворожено смотрит кошка. Для собаки в этом мире выделен отдельный уголок, но она не обращает внимания ни на хомяков, ни на кошку — стоит и глядит на человека. Собаки всегда раньше чуют беду. Может быть, повизгивает, но звук не проходит сквозь прозрачную стену. При желании звук можно включить, внутри установлены микрофоны, но человек не хочет этого делать.

Он один — и сам настоял на этом. Вдоль стен высятся металлические шкафы, набитые электроникой — похоже, сюда собрали все виды измерительной аппаратуры. От внешнего мира помещение отделено дверью из титана, переходной камерой и ещё одной титановой дверью. Вся лаборатория накрыта стальным колпаком, а под ним установлен тактический ядерный заряд. Он имеет две независимые цепи управления — изнутри и снаружи.

Пора!

Человек прикасается к дисплею компьютера и тот оживает, но картинка тут же застывает — компьютер ждёт сигнала с командного пункта. Наконец коды сверены и программа запущена. Человек не следит за сменяющимися на дисплее таблицами: всё равно информация фиксируется на жёстких и оптических дисках — и здесь, и на командном пункте. Снова поворачивается к прозрачной стене.

Зачем он здесь? Ведь всё можно делать дистанционно, без риска для жизни. Но если информация достоверна, то он хочет наблюдать своими глазами. Никто не видел этого более двадцати лет, а те, кто видел, давно мертвы.

Призрачно-голубое сияние озаряет потолок, искры вспыхивают на металлических шкафах — это пробилась часть светового излучения от возникшей в вакууме плазменной линзы.

Человек больше не глядит на дисплей. Какая фантастическая, невероятная, и в то же время простая схема! Хорошо помнит, как сжалось сердце, когда впервые глянул на формулу… И вот он видит то, что когда-то видели мёртвые — проклятие или благословение, сошедшее с небес.

За прозрачной стеной начинает темнеть, хотя лампы дневного света горят по-прежнему, а голубое свечение на потолке даже усилилось. Можно посмотреть на приборы — они должны показать, как стремительно убывает число фотонов, скачком переходящих в кванты неизвестной тёмной энергии, — но человек не в силах оторвать глаз от воцаряющегося за стеной сумрака. Собака сходит с ума: кидается на невидимые стены клетки, пасть разинута, и человек рад, что ничего не слышит. Кошка взъерошена, хвост трубой, носится по клетке. Засуетились хомячки и белые мыши. Лишь растения по-прежнему неподвижны — только листва стала сумрачнее, вот и всё. Невидимый глазу свет упал на неё, затмив дневной.

«И солнце стало мрачно как власяница, и луна сделалась как кровь…»

Человек не замечает, как шепчут его губы. Он судорожно вздыхает и включает аудио выход с единственного датчика, который интересует его сейчас. Тоскливое низкое гудение наполняет комнату, будто доносится гул падения вод в глубокую пропасть.

Человек слушает и лицо бледнеет, словно серый снег запорашивает его. Хотя чего ждал? Знал всё с самого начала, едва увидел формулу. Он убавляет звук и берёт телефонную трубку.

— Генерал? Устройство работает. Слышите гудение — это датчик вторичного излучения.

Некоторое время слушает.

— Не думаю, что понадобится существенная доработка. Схема оптимально функционирует в условиях космического вакуума. Как и предсказывалось, энергетические затраты минимальны. Это похоже на цепную реакцию: когда начальный порог перейдён, энергия начинает черпаться прямо из пространства.

Слушает снова.

— Нет! Это не может служить источником энергии, по крайней мере, пока. Слишком странная мощь. К тому же мы не знаем, каково будет влияние на структуру пространства. Вдруг выкачаем слишком много энергии и провалимся в чёрную дыру? Здесь нужны фундаментальные исследования. Но как оружие устрашения — это бесподобно. Серийный выпуск можно начинать хоть сейчас. Надеюсь только, что оно никогда не будет применено. Хватит с нас прошлой войны.

Слушает.

— Я рад, что вы разделяете мою точку зрения, генерал.

Человек кладёт трубку. Сумрак плотнее стал за стеной, животные мечутся в панике. Человек вздыхает: бедные, как тяжело жить в мире, где господствует человек. Несколько недель вам придётся мучиться, пока не проведут все замеры. Лишь затем ядерный взрыв в неистовой вспышке света принесёт вам небытие и покой.