на границе миров. Из-за сочувствия ко мне, ты обречешь Дара на боль и страдания.

- Когда здесь и сейчас твоим любимым больно, это страшно, — тихо сказал я, обнимая жену. – Я понимаю Мирха, но так же понимаю, что тебе тоже нелегко принять это решение. Никто добровольно не решится страдать. Но я знаю, как ты любишь своих родителей, хоть и вспомнила их только сейчас, и Дар… если бы можно было мне оплатить этот долг…

- Аргайл…

- Ты сказала, что ты не умрешь, я верю тебе. Моя магия не принадлежит Хранителю, но она принадлежит тебе. Если мне можно будет разделить ее с тобой, я буду счастлив.

- Аргайл! – кажется, Мирх думал, что я буду уговаривать Киани отказаться, и был растерян.

- Когда Киани сказала, что любит меня, я знал, что она человек. Знал, что наша жизнь по срокам будет разной. Но сил отказаться от  нее не было. Когда Киани чуть не умерла от черного огня, я стал ценить каждый прожитый с ней день, как бесценное сокровище. Когда она ушла на Землю, я молился о чуде ее возвращения, понимая, что пойду на все, чтобы быть рядом. Рождение Дара… это понимание, что значит быть отцом не описать, и я знаю, что опять же обязан этим Киани. Я научился доверять своей жене. Порой это приносит боль, переживания, страх. Вот только Киани не легче от моих метаний и терзаний. Я понимаю, что если бы мне нужно было выложить такую цену, я не сомневался бы ни минуты. Поэтому сейчас меня интересует только два вопроса. Когда и что я могу сделать?

- И ты не боишься потерять ее свет? Её дар? – поразился Мирх.

Стерев дорожки от слез с лица жены, я просто произнес.

- Я люблю не ее магию, я люблю ее душу. Когда она отправилась к Луноликому, я осознал эту разницу. Потому меня не заботит потеря ее дара. Что насчет жизни… Мои крылья, моя сила, моё сердце принадлежат ей. Как и прежде, я буду благодарить каждый день, что мы проведем вместе и постараюсь сделать все возможное, что бы увеличить этот срок.

Мирх, скажи, чего ты боишься? Действительно ли потери дара Белой Хранительницы, или то, что придется вскрыть болезненный нарыв, заглянув в прошлое, и вычистить долину смерти от боли, которую ты так опасаешься?

Мирх молча ушел, спорить было бесполезно. Он не мог отказаться от исцеления, что несла Киани не только душам, но и самому Миру.

- Ты так и не ответила когда? – я не отрывал своего взгляда от жены.

- Я не знаю точно, хочу навестить братьев и друзей, хочу оставить память о своем даре для них и для всех, кто в этом нуждается.

- Но времени не так много…

Заметил я, беря ее руку, и рассматривая, как на ладони наливается алым цветом печать долга.

- Неделя или две, самое большое, потом долг перейдет на Дара.

- Что я могу сделать для тебя?

- Ты уже сделал. Ты поддержал меня. Дал силы, и смелости встать перед своим выбором. Я люблю тебя.

- Я сильнее…

Впервые жена не засмеялась на мой ответ, а нежно поцеловала. Я горько усмехнулся. Белые Хранители были огромной редкостью в нашем мире, но их жизнь никогда не была долгой. Я изучил тысячи томов и знал, что Киани будет яркой звездой, что промчится по небу Миолы и ее жизнь станет легендой. У меня было время принять это…

А еще была надежда, надежда которую дал мне сын, сказав, что все будет хорошо. Сейчас я читал эти три слова как мантру, и старался изо всех сил улыбаться жене и верить в чудо.

Глава 44

Киани

Ир пришел в себя через два дня. Глубокой ночью мы услышали, как сын прошлепал босыми ногами в гостиную, и раздались его восторженные крики, которые перебудили всех. На мягкой подложке, распрямляя свои крылышки, потягивался небольшой дракончик.

Четыре лапки, длинный хвост, чуть приплюснутая головка, украшенная изящными хрустальными наростами, и в довершении всего белоснежные перьевые крылья. Перья, как в моем резерве, хрустальные и нежно, едва уловимо, звенящие при движении. Размерами Ир большим не стал, Ар вполне удерживал его на своих ладонях, и ему еще оставалось довольно места потоптаться.

Я переживала, что испытание в проклятом озере отразятся на характере маленького духа, но тот был настолько счастлив лицезреть свой новый облик, что не давал ни шанса его расспросить. Сын его всячески в этом поддерживал, вместе с Иром "охая" и "ахая" над приобретённым телом.

В конце концов, муж просто обнял меня за плечи, чуть отстранил в сторону. Все, что мы могли в тот момент - с улыбками наблюдать за детьми. Дар знакомил друга с Ноа и Дэем, Ир восторженно обнюхивал новых друзей, пытался летать, пробовал себя на вкус, а также все, что было вокруг. Появление Мирха добавило веселья, так как Иру не терпелось поделиться новыми открытиями. Вот только Мирх сначала сообщил, что с Ира сняты все обязанности духа хранителя.

- Мой мир погиб?! – воскликнул маленький дракончик. Вся его хрустальная чешуя встала дыбом от волнения, а крылья распушились, делая его больше в размерах.

- Нет, нити управления миром передали Лаваэлю. Хорошо, что вы вдвоем присматривали за ним.

- Это хорошо, — тут же успокоился маленький непоседа. – Старший Лаваэль создаст прекрасный мир, мне будет, чему поучиться.

- Ты не переживаешь? Что утратил его? – забеспокоилась я.

Крылышки Ира поникли.

- Не переживай, — тут же подбодрил его Мирх. – Создатели осознали, что ты был слишком мал и неопытен во взращивании своего мира. Ты все еще дух мира, и, когда повзрослеешь, новый мир будет ждать тебя, чтобы расти вместе.

Дар и Ир заорали от восторга, от избытка эмоций сын обратился дракончиком, и начались эксперименты по полетам. Надо ли уточнять, что спать в ту ночь мы так и не легли?

Мирх все еще сердился на моё решение. Считая, что мой дар мог бы послужить на благо миру, но я знала, что он просто не хочет, чтобы мне было больно. Пришлось просто смириться с этим и ждать, когда он отойдет и примет мой выбор.

Немного подумав, вместе с Аром решила не говорить никому, что мне предстоит