— Как долго мы пробыли в завале? — медленно проговорил Харт. — Когда я пришел в клуб, темнеть только начинало. — Он взглянул на свои часы. — Три часа? Не может быть. Бред какой-то. Как могло случиться так много за три часа?

— Как думаешь, еще кому-нибудь удалось выбраться из клуба? — спросила Сюзанна и поморщилась, пытаясь поудобнее пристроить раненую руку.

— Не похоже, — ответил Моррисон. — Удивительно, как мы-то остались живы. Волшебство. Но вот что с городом-то стряслось, пока мы торчали под завалом? Все очень напоминает зону военных действий… Тут, наверное, десятки тел… Десятки. — Он вытащил из кармана носовой платок и осторожно отер лицо. Из длинного пореза на лбу сочилась кровь, и веки левого глаза слипались, когда кровь подсыхала. Шину стоило немалых усилий держать глаз открытым. — Здесь произошло что-то страшное.

Поддерживая друг друга, они выбрались на пустынную улицу. Почти все фонари были разбиты, но света хватало: сияла полная луна и полыхали дома. Воздух был густ от запаха дыма. Повсюду лежали тела и остатки тел; кровь подсохла, но кое-где она была еще влажной: Моррисон только раз убедился в этом, прикоснувшись к ней. Тела некоторых мертвецов были в военной форме.

— На город напали, — сказала Сюзанна. — Террористы или что-то в этом роде.

— Нет, — раздался резкий голос — Не террористы. Солдаты Господа. Стоять! Руки вверх!

Все четверо осторожно обернулись, поднимая руки. Одинокая фигура в военной форме с автоматической винтовкой в руках держала их на прицеле. Солдат казался на удивление молодым, но лицо его было решительным и мрачным, а винтовка в его руках не дрожала. Солдат холодно посмотрел на Сюзанну, поднявшую лишь одну руку:

— Я сказал, всем поднять руки!

— Она не может, — вступилась Полли. — У нее рука сломана.

— Поднять руки, — твердил солдат. Губы его дрогнули в улыбке, когда Сюзанна мучительно пыталась приподнять руку хотя бы на несколько дюймов. От боли и напряжения пот градом катился по ее лицу.

Харт нахмурился, но тут же придушил в себе ярость. Попытайся он броситься на солдата — тот наверняка успеет выстрелить. Лучше подождать своего шанса. Солдату наконец наскучила забава, и он махнул рукой Сюзанне: отставить.

— Нам приказано брать пленников, если представится возможность, — решил пояснить вояка — Никогда ведь не знаешь, сколько потребуется заложников, чтобы держать в узде население. К сожалению, мой взвод ушел вперед, а меня оставили здесь. Сержант сказал, что на эту кучу мусора достаточно будет одного часового. А тут вдруг вы нарисовались. Четверо грешников, выкопавшихся из своей могилы. Единственные выжившие из посетителей декадентского клуба.

— Декадентского? — удивился Моррисон. — Вы, должно быть, не в курсе…

— Заткнись, — лениво оборвал его солдат. — Вы четверо — теперь моя головная боль. Терпеть не могу сложностей. Я не могу торчать здесь и охранять вас, а поблизости нет никого, кому бы я мог сдать вас под охрану. Так что выход один — пристрелить большую часть вашей группы. Тут ничего личного, согласны?

Прежде чем кто-либо из них успел что-то сказать, солдат, вскинув винтовку, прицелился в Харта и нажал на спуск. Сухой щелчок — и ничего не произошло. Солдат в смущении опустил взгляд, а Моррисон шагнул вперед и врезал солдату в зубы. Тот отшатнулся назад, но не упал и винтовку не бросил. Моррисон, выбрав короткую паузу, нанес точный удар ногой в пах. Кровь схлынула с лица солдата, и он рухнул на колени. Моррисон вырвал у него из рук винтовку и прикладом ударил солдата в висок. Крестоносец упал ничком и больше не шевелился. Моррисон, склонившись над ним, бешено оскалился:

— В следующий раз, когда я тебе врежу, падай, придурок.

— По-моему, надо отсюда сматываться, — сказал Харт. — Пока за придурком не вернулся кто-нибудь из его дружков.

Не решив, в каком направлении двигаться, они побрели по пустынной улице — улице, казалось, забывшейся кошмарным сном. Слышны были только потрескивание пламени и их шаги. И куда бы они ни смотрели, всюду глаз находил разрушение и мертвые тела. Тела мужчин, женщин, детей — в неуклюжих позах застывшими глазами смотревших, как догорают их дома.

Харт попытался сказать что-нибудь утешительное Полли, которую продолжала бить дрожь, но слова не приходили. Горе было слишком глубоким и неодолимым, чтобы его можно было уместить в простую фразу. Харт лишь из телепрограмм был знаком с войнами и мятежами, и ни одна из них не подготовила его к встрече с военной реальностью — с растерзанными телами, с запахом гари спаленных домов. Будто какой-то разгневанный бог спустился с небес и в угоду своей детской досаде растоптал улицу, наказав ее за чрезмерную независимость, безопасность и беспечность. Будто ее счастливая повседневная реальность каким-то образом согрешила против мстительной вселенной.

Все четверо резко обернулись на звук приближающегося автомобиля. Харт увел группу в тень ближайшего переулка, и они молча проводили взглядами с ревом промчавшийся мимо конвой из джипов, битком набитых военными с оружием. Ни один из солдат не обращал внимания на разрушения, словно на своем веку они столько насмотрелись подобного, что теперь их ничто не трогало. Наконец последний джип скрылся за углом, и опять все стихло.

— Надо убраться подальше от улицы, — проговорил Моррисон, — и избегать открытых мест, чтобы случайно не наткнуться на патруль.

— Сюзанна не сможет долго идти, — сказала Полли. — Ей нужен врач.

— Вон там, по-моему, можно отсидеться. — Харт показал на соседнее здание. — Смотрите, снаряд проломил крышу, но дом не сгорел и первый этаж выглядит вполне сносно. Похоже, там никого нет. Вы можете спокойно переждать, пока я схожу за подмогой. Если, конечно, в Шэдоуз-Фолле еще можно кого-нибудь найти.

— Не уходи, это опасно, — попросила Полли.

— Я везучий. Кроме того, кому-то идти все же надо — хотя бы для того, чтобы найти Сюзанне доктора. Я недолго. Приглядывай за женщинами, Шин. Постарайтесь отдохнуть, но, пожалуйста, не высовывайтесь. Вы и не заметите, как я вернусь с подмогой.

Подарив своим спутникам улыбку, Харт вышел на улицу и исчез, проглоченный тенями. Полли оцепенело потрясла головой.

— Не надо было его отпускать. Его убьют…

— Не факт, — попытался ее успокоить Моррисон. — Я проверял винтовку, которую отобрал у солдата: она исправна, магазин полный. Почему она дала осечку, когда стреляла в Харта, ума не приложу. Кто его знает, может, он вправду везунчик. И может, именно потому мы трое выжили, что были с ним рядом.

— Простите меня, я просто валюсь с ног от усталости и ничего не соображаю, — с трудом проговорила Сюзанна. — Пожалуйста, пойдемте скорее в дом, пока меня не вырвало и я не отключилась.

Отец Кэллеген сидел в своем кабинете и нервничал. Хотя, если разобраться, повода особо переживать у него не было: ему ведь пообещали, что все пройдет гладко. И тем не менее он сидел в кабинете и болезненно прислушивался к доносящимся с улицы женским крикам. Они оборвались неожиданно, и павшая тишина показалась Кэллегену еще страшнее. Он посмотрел в окно и увидел горящие дома. Пальцы его сжались в кулаки, когда он пытался уговорить себя, что это делается во благо. Он с самого начала полагал, что приход крестоносцев в город неминуемо приведет к конфликту, но цель оправдывает средства. Дверь в Вечность должна перейти под контроль христианских властей. Она была чересчур важна, чересчур могущественна, чтобы оставаться в руках такого язычника, каким всегда был Время. И если Дверь вправду открывает доступ к самому Всевышнему…