Этот «брак» не был счастливым. По условиям его, Джеймс Оуинс должен был тесно сотрудничать с Дэвидом Эшли. И он полностью разделял оценку своего коллеги из ФБР, данную этому молодому человеку: «мерзкий ублюдок».

Прихлёбывая чай, Эшли читал распечатку. Они выявили тридцать девять человек, которые знали или могли знать о неожиданной поездке королевского семейства, закончившейся покушением, и о маршруте этапирования Сина Миллера на остров Уайт. Через кого-то из этих тридцати девяти и произошла утечка информации. За каждым из них установили наблюдение. Пока что удалось выявить одного тайного гомосексуалиста, двух мужчин и одну женщину, состоявших между собой в нетипичных сексуальных отношениях, и ещё одного мужчину, который оказался завсегдатаем киношек в Сохо, где крутили порнофильмы. Исследование финансовой ситуации всех тридцати девяти ничего интересного не дало, как ничего не дало и наблюдение за повседневным образом их жизни. У многих из них было, как водится, своё хобби, другие увлекались театром, третьи предпочитали сидеть перед телевизором. У некоторых был довольно обширный круг знакомств, а у нескольких вообще не было никаких друзей. Последние невольно вызывали чувство благодарности у детективов, поскольку не надо было проверять ещё и их друзей-приятелей. Операция эта была необходима, хотя Оуинсу она и была неприятна. Все равно что подсматривать в замочную скважину. От магнитофонных записей иных телефонных разговоров, особенно между любовниками, он порой ёжился. Оуинс считал, что человек имеет право на невмешательство в его личную жизнь. Нельзя так совать нос в чужие дела. Но, говорил он себе, надо найти того человека — вот ради этого и приходится заниматься столь дурнопахнущим делом.

— Я вижу, что мистер Уоткинс побывал сегодня в букинистическом магазине, — заметил Оуинс, просматривая свою копию распечатки.

— Да. Он коллекционирует книги. Я тоже, — сказал Эшли. — Я, кстати, тоже бывал в том магазине пару раз. Недавно была распродажа библиотеки одного графа. Верно, Кули что-нибудь раздобыл там, а Джеффри хочет заполучить это для себя, сказал Эшли и подумал, что надо бы и ему заглянуть в тот магазин. — Он пробыл там десять минут, — продолжал Эшли, — разговаривал с Деннисом…

— Вы его знаете? — поднял на него глаза Оуинс.

— Он один из лучших букинистов, и у него отлично налаженная торговля, — сказал Эшли и улыбнулся этому своему слову — «торговля». Года два назад я купил у него в подарок своей жене Бронте. Этакий маленький толстячок, но своё дело он знает. Джеффри поговорил с ним минут десять, что-то купил и ушёл. Интересно, что он купил? — Эшли потёр глаза. Он работал по четырнадцать часов в день уже так давно, что и забыл, когда это началось.

— Первое новое лицо, с которым Уоткинс встретился за несколько недель, — заметил Оуинс.

Он какое-то время раздумывал над этим. Но были и более обещающие ситуации, нежели эта. А людей у него было не так уж и много.

* * *

— Итак, можем мы договориться по вопросу об иммиграции? — спросил адвокат.

— Ни в коем разе, — сказал Билл Шоу, сидевший по ту сторону стола, и подумал: «Надеешься, мы предоставим ему политическое убежище?»

— Вы ни в чём не идёте нам навстречу, — заметил адвокат. — Могу поспорить, что я опровергну обвинение в незаконном ношении оружия, а доказать участие в заговоре вам никак не удастся.

— Ну и чудесно. Мы можем выпустить его, вручить ему билет на самолёт и отправить — под эскортом — домой.

— В тюрьму особо строгого режима, — сказал адвокат, закрывая папку с делом Имона Кларка. — Вы не предлагаете ничего, о чём можно было бы договориться.

— Если он признает себя виновным в незаконном ношении оружия и в участии в заговоре и если он поможет нам, то получит всего несколько лет тюрьмы куда более мягкого режима. Но если вы полагаете, что мы позволим человеку, осуждённому за убийство, просто так отделаться от нас, вы, господин хороший, очень сильно заблуждаетесь. А что вы можете предложить со своей стороны?

— Это может оказаться для вас сюрпризом, — сказал адвокат загадочно.

— Вот оно как? Готов поспорить, что и вам он тоже ничего не сказал, — поддел Шоу адвоката, а сам не спускал глаз с него, ловя каждую реакцию. Билл Шоу и сам работал когда-то в адвокатуре, хотя в те времена был скорее был озабочен защитой общественных интересов, нежели тем, как избавить от тюрьмы очередного преступника.

— Разговоры между адвокатом и его клиентом — профессиональная тайна, — заявил адвокат. Он всего два с половиной года занимался этими делами, и опыт его преимущественно сводился к одному правилу: избавлять своих подзащитных от лап полиции. Сначала он был доволен тем, что Кларк ничего не сказал ни полиции, ни ФБР, но потом его удивило, что и с ним тот не хочет говорить. В конце концов, несмотря на слова этого типа из ФБР, они, может, смогли бы прийти к какому-то соглашению. Но ему нечего было предложить. Он подождал секунду-другую, но агент ФБР лишь смотрел на него в упор ничего не выражающими глазами. Пришлось адвокату признать поражение — молча, конечно. Ну что же, по совести говоря, он знал, что шансы его на сделку невелики.

— Так я и думал, — сказал Шоу, поднимаясь из-за стола. — Передайте своему клиенту, что, если он не заговорит до послезавтра, он отправится восвояси отбывать пожизненное заключение. Не забудьте передать ему это. Если он захочет поговорить с нами после возвращения домой, мы отправим туда своих людей. Я бы и сам не против слетать туда — там, говорят, отличное пиво.

У ФБР против Кларка было лишь одно оружие — страх. Операция, в которой он участвовал, нанесла вред «Временным», и молодому глуповатому Нэду мог не понравиться приём, который ожидал его в английской тюрьме. В американской тюрьме ему было бы куда безопасней, но Шоу сомневался в том, понимает ли это Кларк, как сомневался он и в том, что тот вообще расколется. Может, когда он вернётся в Англию, можно будет там что-нибудь организовать.

Дело подвигалось плохо. Но он и не ожидал иного. Такие дела или удаётся раскрыть сразу или приходится возиться с ними месяцами, а то и годами. Те, за кем они охотились, слишком хитры, чтобы подставляться под удар. Оставалось лишь цепляться зубами за каждую улику и разрабатывать её до предела, всесторонне.

Так примерно и говорилось в учебнике о технике ведения следствия. Шоу это знал достаточно хорошо, поскольку был автором одного из таких учебников.

Было четыре пополудни, когда Эшли вошёл в букинистический магазин.

Истинный библиофил, он чуть задержался на пороге, чтобы вдохнуть аромат старых книг.

— Мистер Кули сегодня тут? — спросил он помощницу Кули.

— Нет, сэр, — ответила Беатриса. — Он за границей, по делам. — Чем могу служить вам?

— Насколько мне известно, у вас есть новые поступления.

— О, да. Вы слышали о первом издании Марло?

Беатриса походила на мышь, особенно цветом волос — серо-коричневым. Лицо у неё было отёчным — то ли от переедания, то ли от пристрастия к спиртному. Глаз не разглядеть за толстыми стёклами очков. Одета в нечто старомодное, словно для того чтобы вполне вписываться в атмосферу магазина. «Жаль, — подумал Эшли. — Немного усилий, и она могла бы стать вполне привлекательной».