Миллисент, вновь став мудрой и суровой, окинула их взглядом с головы до ног. Ей даже не понадобился монокль. Наконец старушка улыбнулась и скрестила руки на груди.

— Что ж, отлично. Просто позвоните мне и назовите точное время, а я уж примчусь как на крыльях. — В последний раз запечатлев поцелуй на щеках Танзи и Райли, она направилась к двери. — Пойду распоряжусь насчёт уборщиков. Здесь настоящая помойка.

Как только она ушла, Райли немедленно заключил Танзи в объятия. Они долго стояли, прижавшись друг к другу.

Наконец, когда он решил, что может поцеловать Танзи, не проглотив её при этом целиком, Райли наклонился и неторопливо накрыл её губы своими. Когда он поднял голову, Танзи улыбалась.

— Вот что я хотел видеть. — К её щекам начал вновь возвращаться румянец. — Я… — Райли всё ещё было трудно выразить словами чувства, которые вскипели в нём в тот момент, когда он увидел у её виска дуло пистолета. Он крепко прижал Танзи к груди. — Я не хочу, чтобы мы ещё раз прошли через нечто подобное.

— Я тоже, — пробормотала Танзи.

Она высвободилась из объятий и посмотрела ему в глаза.

— Думаю, мне больше нравился мой Агнец. Он был такой ручной, такой смирный.

Райли улыбнулся и толкнул её локтем в бок.

— Лично я испытываю небольшое возбуждение. Её губы дрогнули.

— Могу себе представить.

Улыбка Райли вдруг потускнела.

— Я должен тебе кое-что сказать.

Танзи тоже перестала улыбаться. Лицо её побледнело — Что?

— Ну, я ещё не разговаривал с Финном. Но если начистоту, я уже сообщил Миллисент. У меня не было выбора.

— О чём ты?

— О своей работе. Я с ней завязываю.

Танзи прильнула к нему, с облегчением вздохнув.

— И слава Богу.

— Она тебе не нравилась? — спросил он, едва не рассмеявшись. — Не желаешь спросить, чем я намерен заняться?

— Не в том дело. Хотя, если честно, я буду счастлива всю оставшуюся жизнь, зная, что ты больше не носишь с собой пистолет. Не говоря уже о том, чтобы из него стрелять.

— Всю оставшуюся жизнь, да?

Танзи кивнула, причём серьёзно.

— Если дело не в моей работе, откуда тогда такое облегчение?

— Просто когда ты заявил: «Я должен тебе кое-что сказать», это прозвучало зловеще. И я ломала голову, стараясь придумать повод, как удержать тебя рядом, чтобы ты оставался со мной. — Танзи умолкла и рассмеялась. — Но теперь, если я правильно тебя поняла, ты никуда не уйдёшь? Никаких новых заданий не предвидится?

Райли отрицательно покачал головой. Ему стоило немалых усилий не вскочить и не запрыгать на месте, крича от радости. Выходит, она хочет, чтобы он был с ней?

— После всей этой катавасии мозги у меня работают скверно. Одно я знаю точно. — Танзи обняла его за талию. — Я не хочу, чтобы это закончилось. Ни сейчас. Ни после Рождества. Никогда.

— Значит, у меня отличный повод остаться с тобой.

— Правда?

— Вначале ты должна пройти один очень важный тест.

— О Боже, вопрос из области спорта, да? Не ты ли пообещал мне, что больше не будет никаких вопросов на эту тему? Помнишь, после того, как мы вместе посмотрели по телевизору игру?

— Ты видела не игру, а то, как мускулистые мужики в шортах носятся туда-сюда по полю.

Танзи улыбнулась:

— Это было так заметно, да?

— В общем, да.

Танзи похлопала его по ягодицам.

— Ну, будь ты в обтягивающих футбольных трусах, я бы тоже кричала, чтобы ты забил гол.

Райли лишь вздохнул. Шли всего лишь отборочные игры сезона. К моменту розыгрыша Суперкубка он в принципе мог бы довести её до нужной кондиции. Или, на худой конец, к розыгрышу Суперкубка в следующем году.

— Вопрос спортивный. В некотором роде.

— У «Лейкерс» попки покрасивее. Зато «Нетс» помускулистее.

Райли рассмеялся:

— Нет, я не о том.

— Чёрт побери! — сказала Танзи. — Я и так пустила в ход все свои познания в области спорта.

— Как бы ты, учитывая твою глубокую любовь к футболу, отнеслась к тому, чтобы водиться с парнем, который тренирует университетскую команду?

Танзи взглянула на него широко раскрытыми глазами.

— Правда? Где?

— Здесь, в Сан-Франциско. Это пока ещё не точно. У нас встреча на следующей неделе.

Танзи запрыгала, продолжая держать его за талию.

— Больших денег я не заработаю, но…

Она немедленно остановилась и посмотрела на него в упор.

— Теперь твоя очередь ответить на мой вопрос. Ты и вправду думаешь, что для меня это имеет значение? Я когда-нибудь…

— Нет. Но это означает, что мне, возможно, придётся продать дом.

— Продать дом? Почему?

— По-моему, Финн вот-вот отойдёт отдел. Если учесть, как вчера сверкали бриллианты на руках Жаклин, ему, может, и не понадобится финансовая поддержка, однако…

— Я нехочу, чтобы ты потерял этот дом, Райли. И я не такая уж бедная.

— Мне не нужны твои деньги.

— Скажем так, они прилагаются в придачу ко мне. Согласен?

Они упрямо смотрели друг на друга.

— Почему бы нам не подождать до следующей недели и не обсудить все во время ужина? — предложил Райли.

Танзи со вздохом сдалась.

— Просто я не хочу, чтобы ты что-то терял, — тихо произнесла она и погладила его по щеке. — Ты и так многое потерял в этой жизни.

Райли поцеловал её. В этом поцелуе было столько чувства, что, когда он наконец оторвался от губ Танзи, головы у обоих шли кругом.

— Я нашёл тебя, — хрипло прошептал Райли. — Ты — самое дорогое, что у меня есть. Я люблю тебя, Танзанита Харрингтон. И хочу, чтобы ты навсегда осталась в моей жизни. Или по крайней мере пока тебе самой это не надоест. — На губах Райли появилась задорная улыбка, делавшая его ещё симпатичнее. — Мы потом с тобой распределим, кто за что платит, согласна?

Танзи уставилась на него.

— Повтори-ка!

— Я сказал, что мне всё равно, кто за что платит. Ну, может, за исключением туфель. Я видел твою кладовку.

Танзи от души рассмеялась.

— Может, я и не отличу Майкла Джордана от Тайгера Вудса, но точно знаю, сколько стоят их кроссовки. — Она крепко сжала Райли в своих объятиях. — Впрочем, я не об этом.

— Я люблю тебя.

Танзи только вздохнула и прижалась щекой к его груди.

— Да-да. Совсем другое дело. Вот от чего я никогда не устану.