Машины начали громко сигналить, и Джо опять заплакал.

— Я неба не видел. Из окна, — всхлипывал малыш.

— А зачем тебе понадобилось видеть небо? — спросил Дэнни.

К этому времени они, сопровождаемые какофонией гудков, пересекли тротуар и подошли к дому.

— Как же. Вдруг Небесная леди прилетит, а я не увижу, — продолжал всхлипывать Джо.

— Так ты высматривал Небесную леди?

— Да. И не видел. А если она меня ищет?

Айова-авеню была широкой улицей. Для двухлетнего малыша — целое путешествие. И по-своему он был прав: чтобы увидеть небо, ему действительно понадобилось выбраться на проезжую часть. Джо убежал из дома не просто так. Ребенок надеялся, что Небесная леди спустится с неба опять.

— Мама пришла, — сказал Джо, когда они вернулись в квартиру.

Малыш называл их жилище «фартирой». Едва научившись говорить, это слово он произносил только так.

— Да, сынок. Я знаю, что она вернулась.

Когда они пришли, Кэти опять спала. На кухонном столе стояла пустая бутылка из-под рома. Это он выпил все содержимое или Кэти допила, когда вернулась? (Наверное, все-таки он. Кэти не слишком жаловала ром.)

Писатель отнес Джо в детскую и сменил ему подгузник. Он избегал смотреть в глаза сына. Ему было не прогнать страшную картину: мертвый малыш в белом подгузнике лежит на проезжей части и широко раскрытыми, невидящими глазами смотрит в небо.

— И тогда ты бросил пить? — спросил восьмилетний Джо.

Все время, пока он рассказывал сыну эту длинную историю, они стояли спиной к дому, где оба когда-то жили вместе с Кэти.

— Да. Та бутылка рома была последней.

— А мама пить не бросила? — спросил Джо.

— Ей это было не по силам, дорогой, — вздохнул писатель. — Думаю, она и сейчас продолжает.

— Так я все-таки наказан? — снова спросил мальчишка.

— Нет, ты не наказан. Можешь идти, куда захочешь. Или поехать на автобусе. А вот велосипед из твоей жизни отныне изъят. Наверное, мы отдадим его Максу. Будет у него про запас или на детали разберет.

Джо поднял голову к синему осеннему небу. Но оттуда не спускались ангелы, чтобы уговорить отца отменить свое решение.

— А ты сам верил, что Небесная леди — ангел? — спросил Джо.

— Я поверил ее словам. Она сказала, что иногда бывает ангелом, — ответил Дэнни.

Потом писатель изъездил город вдоль и поперек, высматривая голубой «мустанг», но машина как в воду канула. И полиция тоже больше не получала сообщений об этом странном автомобиле. Но в то утро, стоя на Айова-авеню, Дэнни обнял сына за плечи и сказал:

— Подумай о том, что случилось. Голубой «мустанг» по-прежнему ищет тебя. Шесть лет назад, когда ты стоял вон на том месте и на тебе не было ничего, кроме подгузника, возможно, «мустанг» затесался среди других машин. Но тогда ему было не прорваться. Тогда, на твое счастье, тебя заметил водитель белого фургона и застопорил все движение. Быть может, «мустанг» еще в то утро хотел тебя задавить.

— Папа, он что, в самом деле меня высматривает? — допытывался Джо.

— Тебе лучше в это поверить, — сказал ему отец. — Голубой «мустанг» разыскивает тебя, и потому ты должен быть очень осторожен.

— Хорошо, — сказал восьмилетний экс-велосипедист, в душе которого все-таки шевелились сомнения насчет последних отцовских слов.

— Скажи, у тебя случайно нет знакомых двухлетних малышей? — вдруг спросил Дэнни.

— Откуда? Я же с малышней не дружу.

— Конечно. Шесть лет в твоем возрасте — большая разница. Но может, у кого-нибудь из твоих приятелей есть маленький братишка или сестренка. Тебе стоило бы на них взглянуть. Ты бы увидел, как выглядел сам, когда выскочил на дорогу.

Их разговор был прерван внезапно подъехавшим поваром. Его машина остановилась у самого тротуара.

— Садитесь, — велел им обоим Тони Эйнджел. — Сейчас забросим Джо в школу, а потом поедем домой.

— Но Джо даже не позавтракал, — возразил Дэнни.

— Его завтрак у меня с собой. Половину он успеет проглотить, пока мы едем до школы… Залезай в машину, Дэниел, — повторил повар. — У нас возникла… ситуация.

— Пап, что-то серьезное? — встревожился писатель.

— Похоже, Юн по-прежнему замужем, — сказал повар, когда сын и внук сели в машину. — И у нее есть двухлетний ребенок.

— Откуда ты знаешь?

— Я их недавно видел. Муж и дочь прилетели в Америку: навестить Юн и посмотреть, как она тут пишет.

— Так они сейчас у нас дома?

— Это счастье, что к их приезду Юн уже встала и занялась писательством.

Юн умела исчезать из спальни, почти не оставляя следов своего присутствия. Разве что серую ночную сорочку, аккуратно сложенную и засунутую под подушку. Или сорочка была бежевой?

— Ты говоришь, у нее двухлетняя дочка? Пап, я хочу показать этого ребенка Джо.

— Джо что, малышей не видел? Ему надо на занятия, — возразил повар.

— Так Юн замужем? — удивился мальчишка. — И у нее есть ребенок?

— Ты же слышал, что сказал дед.

Дэнни вдруг подумал о романе Юн: замечательно написанном, но изобилующем туманными местами и какой-то общей недосказанностью.

— Джо, тебе сейчас лучше отправиться в школу, — сказал Дэнни. — У тебя еще будет время познакомиться с маленькой кореянкой.

— Но ты же хотел, чтобы я посмотрел на двухлетнего малыша, — напомнил отцу Джо.

— А это еще зачем? — удивился повар.

Он ехал прямо к школе внука и не собирался поворачивать назад.

— Долго рассказывать, — дипломатично ответил Дэнни. — Кстати, а как выглядит ее муж? Он что, действительно корейский гангстер?

— Нет. Мне он говорил, что у себя на родине работает хирургом, — сказал Тони Эйнджел. — Кьюнг прилетел на конгресс хирургов в Чикаго. Решил взять с собой дочку и сделать мамочке сюрприз. Пока длится конгресс, ребенок несколько дней побудет с Юн… Ничего не скажешь, сюрприз.

— Так значит, ее мужа зовут Кьюнг?

В романе Юн мужа-гангстера звали Чинву. Сколько же еще персонажей и ситуаций она просто придумала? И тем не менее Дэнни было не отделаться от ощущения, что роман кореянки весьма автобиографичен.

— Знаешь, ее муж — довольно симпатичный человек, — сказал повар.

— Я сегодня познакомлюсь с дочкой Юн? — спросил Джо, когда его высаживали из машины.

— Успеешь. Ты поесть не забудь. Я позвонил в школу и предупредил, что ты опоздаешь, — сказал внуку повар.

— Не беспокойся, ты еще увидишь малышку, — добавил Дэнни. — Помнишь, чего тебе нужно остерегаться? — спросил он сына, внимательно изучавшего содержимое коробки для завтрака.