этом рисе. Он играет очень важную роль в питании наших больных-негров. В этих краях необходимо постоянно иметь в своем распоряжении какой-то запас риса, ибо каждый год наступают периоды между двумя урожаями, когда бананов и маниока, главных продуктов питания туземного населения, не хватает. В эти периоды, которые могут быть то длиннее, то короче, нам приходится кормить наших больных и туземный персонал рисом.

Случается, однако, что в стране месяцами господствует голод, как то было в 1925 году и снова — в 1934 году. Воцаряется он обычно тогда, когда во время сухого сезона, то есть между июнем и сентябрем, выпадают ливневые дожди. Местные жители перестают тогда обзаводиться необходимым количеством новых плантаций, потому что на приготовленных для них участках нет возможности сжечь весь срубленный для этого лес: отсыревшее дерево не горит. Они, правда, могли бы и в этих случаях выкроить какое-то место для насаждений, если бы дали себе труд распилить все поваленные стволы и сложить их потом в кучи. Белые, в том числе и работники нашей больницы, показывают своим примером, что все это осуществимо. Но туземцы твердо стоят на своем: если сыро и лес сжечь нельзя, они не хотят ничего сажать. Вот почему ко времени, когда на этих заброшенных участках должны были бы созревать плоды, весь округ испытывает большой недостаток в бананах и маниоке.

По счастью, такой вот периодически наступающий голод щадит нас все годы войны. Что сталось бы с нами, если бы он наступил теперь, когда нам нечем пополнить наши запасы риса!

С началом мобилизации из нашего района уезжает большое число европейцев. Жены их, которые теперь остались одни в разбросанных среди леса домах, ищут у нас прибежища. На их счастье, у нас достаточно комнат и прочих помещений, чтобы принять их самих и вместить бесчисленные чемоданы с их вещами.

11 января 1940 года сюда снова приезжает доктор Анна Вильдиканн, которая уже работала здесь с 1935 по 1937 год. Ей удалось совершить то, что казалось невероятным: во время войны пробраться из ее родного города Риги в Бордо и оттуда приехать морем в Экваториальную» Африку.

В марте курсирующий в течение ряда лет между Бордо и Экваториальной Африкой большой океанский пассажирский пароход «Бразза» наскакивает на мину вблизи мыса Финистер.[82] Пароход так быстро гибнет, что лишь немногим из пассажиров удается спастись. Среди погибших немало людей из нашего округа. Хорошо знали мы и кое-кого из членов экипажа, с которыми мы свели знакомство во время плавания. На этом пароходе погибает последняя партия медикаментов и перевязочных средств, которые были высланы из Европы. Теперь для тех, кто по сю пору заблуждался, становится ясным, что в этой войне морской транспорт подвергается не меньшей опасности, чем в предыдущей. Грозные события мая 1940 года[83] доводят до сознания всех, что война действительно разразилась и что масштабами своими она не только не уступит предыдущей, но, напротив, скорее всего ее превзойдет.

Борьба между войсками генерала де Голля и военными частями правительства Виши, которые в октябре и ноябре находятся в Ламбарене, не затрагивает нашей больницы. Этим она обязана своему местоположению, равно как и дислокации обеих враждующих армий. Дело в том, что больница наша находится не в самой Ламбарене, а в четырех километрах выше по течению Огове и отделена от нее рукавом этой реки, ширина которого пятьсот метров. Командование той и другой стороны дало указание военным частям не бомбить нашу больницу. Поэтому она становится убежищем и для белого, и для черного населения. От множества шальных пуль мы защищаемся толстыми листами рифленого железа, которыми укрепляем деревянные стены больничных строений, обращенные в сторону Ламбарене. По счастью, рифленого железа у меня в запасе еще порядочно.

Начиная с весны 1940 года наша колония подчинена общему с союзными государствами управлению. Это привело к тому, что мы теперь отъединены от Франции и стран Европейского континента и можем общаться только с Англией и Соединенными Штатами Америки. Проходит еще немало времени, прежде чем почтовое сообщение с этими странами более или менее налаживается. Морское сообщение с ними так долго еще продолжает оставаться опасным, что о регулярной доставке корреспонденции не может быть и речи. Через Англию устанавливается связь со Швецией, но только от случая к случаю.

Из Эльзаса долгое время нет никаких известий. Из последних полученных оттуда писем узнаем, что события начала лета 1940 года очень тяжело отразились на многих родных местах и что Вейер-им-Таль, близ Гюнсбаха, увы, почти целиком разрушен.

Летом 1941 года моей жене удается выехать из Франции в Лиссабон и оттуда на португальском пароходе добраться до Сазайре, гавани в португальской колонии Анголе, расположенной в устье Конго, откуда она кружным путем через Бельгийское Конго приезжает 2 августа сюда. Тем же самым путем в это время хоть и с трудом, но все же еще можно проехать от нас во Францию и оттуда — в Швейцарию. Дело не только в том, что получение проездных виз в различные страны до чрезвычайности затруднено, — приходится считаться и с тем, что франко-испанская и франко-швейцарская границы в любую минуту могут без предварительного оповещения оказаться закрытыми.

Врачебную работу разделяют между собой и со мной доктор Гольдшмидт, который у нас с 1933 года и в конце 1938 возвращается к нам после отпуска, проведенного в Европе, и доктор Анна Вильдиканн. Сам я наряду с этим бываю занят еще разными другими делами: ремонтом наших помещений и дорог и руководством работами на плантации. Оттого что в военное время, в связи с прекращением торговли лесом, рабочая сила дешевеет, я решаю теперь взяться за отложенные мною работы. Необходимо возделать много гектаров земли, чтобы пересадить все молодые деревья, растущие в нашем питомнике и в других местах. Когда будет собран урожай со всех наших плодовых деревьев, мы сможем на бананы и маниок выменивать в Порт-Жантиле рис. Большие рощи масличных пальм начинают уже снова зарастать кустарником и лианами, ибо в течение последних нескольких лет мы ограничивались тем, что только обрубали их, вместо того чтобы выкапывать с корнями. Значит, необходимо взяться и за эту утомительную и растянувшуюся на многие гектары работу, откладывать которую больше нельзя.

Наличие на нашей плантации большого количества масличных пальм позволяет разрешить проблему жиров, необходимых в рационе нашей больницы для негров. Они могут теперь в течение всего года собирать пальмовые орехи и добывать из них масло. Дело в том, что из орехов, сбором которых занимаются наши рабочие, мы