Однако леди Озбалдестон переключила свое внимание на Онорию:

– Ну, моя дорогая! Ты герцогиня, Аманда почти графиня, у меня тоже есть кое-какое влияние. Предлагаю заняться делом. – Она посмотрела на часы. – Время неподходящее, но мы с тобой успеем пошептаться с достаточным количеством народу, чтобы вечером за ужином все узнали, какое облегчение пришло в семью.

Мужчины переглянулись, и Дьявол спросил:

– Облегчение?

– Великий Боже! Естественно, облегчение. Только представьте, какая ужасная сложилась бы ситуация, если бы девочкам Эшфорд сделали предложения до того, как разрешилось это сложнейшее дело! Нам же удалось не увязнуть в болоте неопределенности! Теперь девочки могут спокойно выезжать в свет, и мужчины могут жениться на них, уверенные в том, что в семейном урожае не осталось гнилых яблок, что все улажено и идет как должно. – Ее светлость встала. – Вам только нужно взглянуть на все это под правильным углом. – Опершись на трость, она обратилась к Пейшенс: – Кажется, ты хорошо знаешь Минерву Эшфорд?

Пейшенс кивнула.

– Поеду туда немедленно и все объясню.

– Она рассудительная женщина, несмотря на свою бурную юность. Она сразу поймет, в каком направлении мы решили действовать, и научит девочек правильному поведению. Итак, – заключила леди Озбалдестон, – приступим!

Она пошла к двери.

Все словно скинули с себя оцепенение. Мартин звонком вызвал Джулса, тот позвал Джозефа, который вместе с Дьяволом помог леди Озбалдестон сесть в карету, все это время ожидавшую ее у конюшни.

После короткой дискуссии было решено, что Люк с Джулсом доставят Эдварда в Дувр и посадят его на какой-нибудь корабль. Вейн проводил до двери Пейшенс с Онорией, которые отправились распространять новость. Когда он вернулся, Эдвард принялся ныть и жаловаться. Вейн подошел к нему, наклонился и что-то сказал. Эдвард умолк.

– Я поеду с вами, – сообщил Вейн, глядя на Эдварда. – Вам может понадобиться дополнительная – и абсолютно бескорыстная – помощь.

Джулс наконец-то принес лед, и Амелия, сложив куски в салфетку, приложила их к щеке Люка. Тот непроизвольно дернулся, но девушка придержала его голову другой рукой.

– Вот так! А теперь держи лед, пока не растает. А с Эдвардом справятся без тебя.

Люк покорно прижал сверток к щеке и посмотрел на Амелию. Их взгляды встретились.

Амелия улыбнулась, повернула его к двери и подтолкнула. Люк двинулся вперед, но у двери оглянулся, благодарно кивнув, и последовал за остальными.

Вздохнув, Амелия подошла к Реджи. Вскоре к ней присоединилась Аманда, проводившая Онорию и Пейшенс. Амелия взяла молодого человека под локоть и помогла ему встать.

– Пошли. Я сейчас прикажу найти наемный экипаж, и по дороге домой ты расскажешь мне о своей ране.

– О том, как она болит? – со слабой улыбкой спросил Реджи и, оглянувшись на Аманду и Мартина, побрел к двери.

– Ты даже не рассказал мне, как тебя ранили. Я хочу услышать все подробности.

Продолжая разговаривать, они вышли в коридор. Постепенно их голоса стихли. В библиотеку заглянул Джулс и вопросительно посмотрел на хозяина. Мартин махнул рукой, давая понять, что тот свободен, и Джулс затворил за собой дверь.

Мартин раскрыл объятия, и Аманда бросилась к нему. Он обнял ее и уткнулся лицом в ее волосы.

За окнами библиотеки уже наступила ночь, а Мартин и Аманда все лежали на кушетке. В камине весело горел огонь, на блюде, которое Джулс принес для гостей, осталось достаточно бутербродов.

Пресыщенные, умиротворенные, они просто лежали и наслаждались сладостным вкусом счастья.

И мечтали о будущем.

Аманда лежала на боку, лицом к огню, спиной прижимаясь к груди Мартина. От сквозняка Мартин прикрыл ее полупрозрачной шелковой шалью. Когда Аманда потянулась за бутербродом, яркая ткань, подчеркивавшая белизну ее кожи, засверкала в отблесках огня.

В течение последних часов Мартин самозабвенно отдавался своей ненасытной страсти. Ему с трудом верилось, что можно прикасаться к Аманде, что ему доступна она вся, все ее тело, и он с восторгом давал себе волю.

Сердце его наполнялось восторгом от сознания, что Аманда принадлежит ему, полностью и без остатка, навсегда.

Приподнявшись на локте, он поцеловал ее за ухом.

– Никогда, никогда я не допускал и мысли, что у меня будет это все.

Даже до того рокового дня десять лет назад. А сейчас ему трудно представить свою жизнь без тех чувств, которые владеют его душой.

Губы Аманды тронула улыбка – безмятежная, таинственная, женственная. Она ничего не сказала и лишь посильнее вжалась в него, молчаливо подтверждая его слова.

Мартин понял ее, но… этого ему было мало, теперь настала его очередь требовать большего.

Он прикусил мочку ее уха.

– Ты так и не дала мне ответ.

Аманда повернула к нему голову, улыбнулась и нежно провела рукой по его щеке.

– Неужели тебе действительно нужно, чтобы я произнесла его вслух?

– Ну хотя бы один раз.

– Тогда – да, я твоя. Я выйду за тебя и стану твоей графиней, буду рожать тебе детей и обустраивать дом. Хотя Онория, очевидно, думает, что нужно действовать в другом порядке.

Аманда повернулась к нему лицом, обняла за шею и, притянув к себе, поцеловала. Этот поцелуй пробудил в них желание, но Мартин решил пока держать свою страсть в узде. Потому что остался еще один нерешенный вопрос.

Оторвавшись от Аманды, он заглянул ей в глаза.

– Ты спрашивала меня, почему я хочу жениться на тебе. Я ответил тебе. Это была правда, только не вся.

Аманда замерла. Мартин взял ее руку в свою, и ему показалось, что он почувствовал, как ее сердце затрепетало.

– Я хочу жениться на тебе, – он поднес ее руку к губам, – потому что мой долг взять в жены такую женщину, как ты, потому что для меня большая честь видеть своей женой именно тебя, потому что наш брак одобряет общество – и совсем не из-за ребенка, которого, возможно, ты уже носишь под сердцем.

Мартин взглядом призвал Аманду к молчанию и снова поцеловал ей руку.

– Но самое главное – я хочу жениться на тебе по очень простой причине: я не представляю своей жизни без тебя. И если это то, что поэты называют любовью, значит, я люблю тебя. И не как-то особенно, а вполне примитивно, всем сердцем и душой. И эта любовь стала, моей сущностью, она изменила меня и сделала таким, какой я есть сейчас. – Помолчав, он тихо проговорил: – Вот почему я хочу жениться на тебе.

В ответ Аманда поцеловала его, нежно, едва прикасаясь к его губам. Этот поцелуй получился таким же прекрасным в своей хрупкой красоте, как и само мгновение.