— У нас и так большая убыль кадров по причинам, от науки далеким, — начальственный лоб долгожданно нахмурился. — У вас, кстати, как с политической благонадежностью? Вы раньше, если не ошибаюсь, в аппарате ЦК служили?

Зотова, молча забрав справку, хотела встать и уйти, но все же сломала гордость.

— Хоть метлу дайте! Не подведу, честное слово!..

Негустые брови неторопливо приподнялись. Начальство думало. Наконец, мясистые губы дрогнули.

— Вы имеете в виду ставку технического работника? В принципе, возможно, однако следует крепко поразмыслить. Тут есть один, я бы сказал, скользкий момент…

Какой именно, так и осталось тайной. Дверь кабинета самым беспардонным образом распахнулась. Начальник Блинчик отверз было рот… Вскочил, едва не стул не опрокинув.

— Здравствуйте, профессор!..

Профессор Белин, заместитель директора, не вошел в кабинет, а чуть ли не вбежал. Стал перед Ольгой, на лицо ее поглядел, на рыжие пятна йода и густые созревшие синяки. Поклонился низко, руку поцеловал.

— Рад, что вы живы. Живите долго, Ольга Вячеславовна!

Не давая ответить, махнул ладонью, к Блинчику повернулся:

— Вопрос с работой решили?

— Э-э-э-э-э… — честно ответил заведующий отделом. Профессор невесело усмехнулся.

— Боитесь? Правильно боитесь. Меня арестовывали трижды, в 1908-м, в 1919-м и два года назад, в 1922-м…

— А меня один раз, — мрачно перебил Блинчик. — Вместе с вами, между прочим. Не хочу больше!..

Белин резко наклонившись, поглядел бывшему аспиранту в глаза:

— Не спрячетесь, не надейтесь даже. Сам факт занятие историей делает нас заведомо виновными перед любой властью. Особенно — перед нынешнею, для которой История — всего лишь политика, опрокинутая в Прошлое.

— О чем вы! — очнулась Зотова. — Зачем сразу о политике? У меня же образование никакого!

Вновь справку достала, припечатала ладонью.

— Шесть классов всего. Правда, я на ремингтоне могу и французский еще помню…

Профессор справку проигнорировал. Задумался, щелкнул пальцами:

— Складываем вместе. Вы фронтовой командир, значит, с людьми управляться умеете, в ЦК занимались организационной деятельностью, опыт работы с документами тоже есть. А еще вам лучше уехать, причем подальше. Что в результате?

Ольга решила, что вопрос предназначен ей, но ответил Блинчик, причем быстро, даже не раздумывая:

— Заместитель начальника экспедиции по хозяйственной части. Если надо, организуем отъезд в ближайшие дни — для подготовки базы.

— Завтра! — отрезал Белин. — Все бумаги оформим задним числом. Кстати, уехать вам очень и очень советует Родион Геннадьевич. С ним все в порядке, но документы и квартиру пришлось сменить.

Девушка облегченно вздохнула.

— Вот и хорошо! Привет ему передайте. А куда ехать? Не на Землю Санникова часом? Ее, правда, в наличии нет, но могу поискать.

Ученые быстро переглянулись.

— Константин Федорович мечтает туда отправиться, — улыбнулся Белин, кивая сторону несколько смущенного Блинчика. — Увы, под научную фантастику финансирование нам не выделяют. Экспедиция поедет на Южный Урал…

— Земля Санникова, между прочим, существует! — обиженным тоном перебил бывший аспирант. — Только называется иначе — остров Новопашенного. К нему время от времени льдины пристают, потому и возникает иллюзия. Остров, конечно, маленький, но очень интересный, там найдено святилище эпохи неолита, его описала экспедиция 1914 года. Целый храм из костей мамонта…

И вновь Константину Федоровичу не дали договорить. И дверь отворилась так же — без стука, резким рывком. Блеснули знакомые стекляшки:

— А вот ты где, Зотова! Слюшай, какие все глупые, а? По вокзалам тебя ищут, по кладбищам ищут, по базарам ищут. Один я не дурак, сразу понял, где тебя, Зотова, искать надо. У хороших людей искать надо!..

«Меньшевик» перешагнул порог, поманил пальцем:

— Пошли, пошли! Ждут тебя очень. Не только здесь хорошие люди есть.

— Вы не имеете пра… — начал было Блинчик, но осекся. Белин нахмурился, сжал кулаки до хруста… Ольга поспешно встала, шагнула к порогу.

Обернулась.

— Не надо, товарищи, не поможет. Каждый сам свою дорогу пройти обязан. А у вас и так в кадрах некомплект. Спасибо вам огромное!

Хотела еще про Землю Санникова добавить, но «меньшевик» уже тащил ее в коридор, громко дыша в самое ухо. Захлопнув ногой дверь, поправил пенсне.

— Уехать хотела, да? Умная ты Зотова, приятно с такой, как ты, дело иметь. Но и я умный. Со мной тоже дело иметь приятно, вот увидишь!

И потащил дальше.

* * *

В таком авто Зотовой ездить еще не приходилось. Не размеры удивили, и даже не грозный рык мотора. Поразила толстое стекло между сиденьями, словно шофера усадили в аквариум. И занавески на окнах, как в железнодорожном вагоне первого класса.

«Меньшевик» рывком отворил заднюю дверцу, повелительно дернул подбородком. О вежливости все же не забыл: придержал дверь за блестящую хромированную ручку, подождал, пока девушка устроится и только потом с громким сопением бухнулся рядом.

В салоне пахло хорошей кожей, как у прилавка с дамскими перчатками. За серым стеклом смутно угадывался затылок водителя. Мотор взревел тяжелым оперным баритоном, чудо-машина плавно тронулась с места.

— Хотели «Испано-Сьюизу» выписать, — сообщил владелец пенсне, сдвигая шляпу на затылок. — Так нет же! Режим экономии, режим экономии…

— Апельсины принесли? — не слишком вежливо перебила кавалерист-девица. — Или сразу бить будете?

«Меньшевик» расплылся в благодушной улыбке:

— Слюшай, хорошо шутишь, Зотова! Веселый ты человек. В ОГПУ никого не бьют, это каждый советский гражданин знает… Держи!

На толстой ладони сам собой образовался большой оранжевый апельсин.

— Всего один? — поразилась Ольга, решив вредничать на полную катушку. — Лишний червонец пожалели?

Улыбка стала еще шире. Стеклышки весело блеснули:

— Зачем один? Целая корзина дома тебя ждет, прямо посреди комнаты. Вкусные — пальчики оближешь!

Кавалерист-девица понимающе кивнула. Значит, и обыск провели. Хорошо, что все бумаги заранее спалила, а диск, Симой подаренный, спрятала в узкой щели между камнями полуразрушенного склепа на Ваганьковском.

…Прежде чем подарок из дому убрать, Ольга несколько раз подносила ладонь к блестящему металлу, но так и не решилась нажать на красный камешек-кнопку. «Ты будешь знать, где найти друзей». Друзей у Зотовой и так с избытком. Кого-то похоронила, кто-то Иудой стал, за всех остальных сердце болит…