Уже в первые месяцы своего существования, миновав краткий организационный период, ВПРС начала развертывание оперативной работы на Западе. В первую очередь она обратилась к наследию аппарата «М» Компартии Германии — законспирированной партийной спецслужбы, которая еще со времен Веймарской республики сформировала подполье по всей Германии. Конечно, время и гитлеровский террор значительно проредили эту сеть, но многие люди оставались живы и потенциально могли быть привлечены к сотрудничеству на благо ГДР на идейной основе. Однако вставал вопрос об их надежности. В течение 12 лет Третьего Рейха коммунистические ячейки были одной из главных целей для проникновения абвера, гестапо и СД, часть материалов которых после Победы досталась англичанам и американцам. Также Вольф и Аккерман, а тем более хорошо знакомый с деятельностью английской разведки Граур, никак не могли исключать, что утратив связь с советской разведкой даже убежденные коммунисты могли во имя борьбы с общим врагом вынужденно пойти на сотрудничество с союзниками. Эти опасения вскоре подтвердились. После анализа имеющейся информации о бывших членах КПГ на Западе было выявлено слишком большое количество подозрительных связей, в результате чего вся сеть была признана в целом ненадежной. Генеральный секретарь ЦК СЕПГ Ульбрихт по предложению ВПРС приказал прекратить все связи с западногерманской партийной разведкой и отозвать всех сотрудников, имевших контакт с КПГ. С тех пор вплоть до своего запрета в 1956 г. КПГ (как и созданная в 1968 г. Германская коммунистическая партия) оставались табу для разведки ГДР.

Выходом из тупика стала извечная проблема ГДР — нескончаемый поток мигрирующих на Запад восточных немцев, среди которых было нетурдно затеряться агентам разведслужбы. Конечно, процедура переселения не была моментальной — власти ФРГ пропускали беженцев через фильтрационные лагеря, но даже для не набравших еще достаточного профессионального опыта людей Вольфа не составляло большого труда составить убедительную легенду, благо полноценной подготовки, которую проходили бы в аналогичных ситуациях советские нелегалы тут не требовалось — агенты ВПРС как правило выступали под собственными именами и с собственными биографиями, сфабриковать требовалось только причины, побудившие их бежать на Запад: например политически вредные высказывания о политике ГДР или личности Ульбрихта. Впрочем, для усиления эффекта можно было сфабриковать фальшивое членство в НСДАП или даже службу в СС.

Отобранные агенты проходили индивидуальное обучение элементарным правилам конспирации и постановку общих задач, которые им придется решать на Западе. Большей частью им приходилось начинать с примитивного физического труда, чтобы, не привлекая внимания, пройти фазу натурализации, поэтому наиболее предпочтительными были кандидаты с рабочими специальностями и опытом соответствующей работы.

Наряду с внедрением агентов под видом беженцев ВПРС использовало и многочисленные «межгерманские» встречи и мероприятия, на которых порой завязывались интересные связи.

Вскоре после смерти Сталина служба впервые столкнулась с изменой в своих рядах. В сентябре 1952 г. начальником отдела в Главном отделе II (экономическая и научно-техническая разведка) ВПРС был назначен бывший банкир Готтхольд Краусс. Ни малочисленная и неопытная внешняя контрразведка самой ВПРС, ни столь же слабая в то время контрразведка «штази», ни профессиональный разведчик Граур, чья сверхбдительность, по мнению Вольфа, порой доходила до паранойи, не смогли вовремя выявить, что еще в 1950 году Краусс, находясь в Западном Берлине, был завербован ЦРУ[211].4 апреля 1953 года он бежал на Запад. Прежде чем в ведомстве Вольфа смогли разобраться в причинах исчезновения сотрудника, власти ФРГ провели помпезную пресс-конференцию, на которой вице-канцлер Франц Блюхер объявил, что западногерманское Ведомство по защите конституции БФФ арестовало 35 восточных агентов. Это число было гигантским преувеличением — не только руководитель среднего звена, каковым был Краусс, но даже сам Вольф не знал подлинных имен такого большого числа агентов. Быстро выяснилось, что западногерманская контрразведка, переусердствовав, арестовала наряду с примерно полудюжиной настоящих агентов и связников три десятка простых коммерсантов, занимавшихся «межгерманской» торговлей и не имевших никакого отношения к разведке. Впоследствии БФФ пришлось расплачиваться за достигнутый пропагандистский эффект вполне реальными деньгами — арестованные немцы, доказавшие свою невиновность, подали иски о возмещении ущерба.

Тем не менее, удар был нанесен чувствительный. Личный состав ВПРС подвергся тщательной проверке комиссией «штази» под председательством статс-секретаря МГБ ГДР Эриха Мильке — будущего министра госбезопасности. Последующие месяцы разведка провела в очередной реорганизации и кадровой чистке. Опасаясь возможного проникновения противника, Вольф решил децентрализовать аппарат и разместить отдельные подразделения в десятке зданий, далеко отстоявших друг от друга. Для работы как таковой оставалось мало времени — а впереди Германию и весь социалистический блок ждало «холодное лето 53-го»…

17 июня 1953 года череда забастовок рабочих в разных городах ГДР, вызванных экономическим кризисом, вылилась во всеобщую забастовку и массовые демонстрации в Берлине, подавленные затем советскими войсками при участии немецкой полиции и госбезопасности. Несмотря на то, что корень недовольства лежал скорее в неудачных хозяйственных решениях правительства страны, ВПРС отслеживала активные усилия западных разведывательных, политических и пропагандистских структур, раздувавших пожар выступлений. Из Западного Берлина прибывали агенты-провокаторы, чтобы подогревать страсти. Заявления таких воинствующих участников холодной войны, как «Группа борьбы против бесчеловечности» или «Следственный комитет свободных юристов» открыто оглашали планы ликвидации ГДР. От внимания агентов М. Вольфа не ускользнуло и то, что в 10-х числах июня в Берлине находились сам директор ЦРУ Аллен Даллес, и его сестра Элеонора, курировавшая германский вопрос по линии Госдепартамента США.

Сразу после восстания произошло событие, коренным образом перевернувшее всю политическую систему СССР и восточного блока, а вместе с ней — и систему спецслужб.26 июня 1953 года в Кремле был арестован Л. П. Берия. Предлагавшиеся им инициативы по равноправному объединению двух Германий в нейтральное внеблоковое государство навсегда ушло из советской политической повестки.

А вскоре первая страница истории внешнеполитической разведки ГДР была перевернута. Решением Политбюро ЦК СЕПГ от 23 сентября 1953 года ВПРС лишилось самостоятельности и вошла в состав статс-секретариата государственной безопасности МВД ГДР в качестве Главного отдела XV.

Мы несколько раз употребили нерусское слово «штази». Что же оно означает?

Штази — это сокращение от немецкого staatssicherheit, то есть государственная безопасность. Министерство госбезопасности ГДР было создано 8 февраля 1950 года. Как и советский аналог, оно в тот период занималось «чистой» контрразведкой, т. е. борьбой с шпионажем, контрразведывательным обеспечением МВД и полиции, народного хозяйства, госаппарата, борьбой с оппозицией и охраной первых лиц государства. Первым министром стал уже упоминавшийся В. Цайссер.