К этому времени доходы от торговли специями уже постепенно пошли на спад, и это сподвигло некоторых португальцев отказаться от этого бизнеса и инвестировать в другие азиатские товары и продукты, в основном хлопок и шелк. Эта переориентация произошла примерно в конце XVI века, когда Европа закупала впечатляющие объемы текстиля[978]. Некоторые исследователи того времени предположили (и современные ученые с ними согласны), что это был результат высокого уровня коррупции среди португальских чиновников, которые занимались торговлей специями, а также слабости решений короны в том, что касается непомерно высоких налогов на импорт и установления неэффективной торговой сети в Европе. Османам удалось оказать давление на португальцев и их доходы[979].

В основе противостояния в Индийском океане и других местах была конкуренция за получение максимальных налоговых сборов за товары, которые везли платежеспособным покупателям Европы. Османы получали с этого хорошие дивиденды. Центральная казна в Константинополе буквально разбухла в условиях увеличившегося потока товаров через порты в Красном море, Персидском заливе и Средиземноморье, хотя растущий спрос на домашнем рынке тоже сыграл свою роль в увеличении государственных доходов[980]. В ходе XVI века значительно вырос объем денежных переводов, что, в свою очередь, подстегнуло социальные и экономические перемены не только в городах, но и в сельской местности[981].

Золотой век наступил не только в Европе. В османском мире, от Балкан до Северной Африки, осуществлялись масштабные программы строительства, финансируемые за счет увеличивающихся налогов. Один из самых впечатляющих проектов был разработан Синаном, главным архитектором при дворе Сулеймана Великолепного (годы правления 1520–1566), одно имя которого отражает дух времени. Синан построил более 80 больших мечетей, 60 медресе, 32 дворца, 17 хосписов и 3 больницы, а также множество мостов, акведуков, бань и складов в течение правления Сулеймана и его сына Селима II. Мечеть Селимие была построена в Эдирне (сейчас это северо-запад Турции) между 1564 и 1575 годами и является прекрасным образчиком архитектурной и инженерной смелости, достойной восхищения всего человечества, как гласил источник XVI века. Кроме того, это было серьезное религиозное заявление: «люди всего мира» говорили, что невозможно построить купол, настолько же большой, как в соборе Святой Софии в Константинополе, «в землях ислама». Мечеть в Эдирне доказала, что они были неправы[982].

Персы тоже стали вкладывать большие деньги в строительство и изобразительное искусство, которое могло конкурировать с европейским искусством. Под управлением династии Сефевидов возникла новая империя, которая была создана из осколков царства Тимуридов, расколотого после смерти Тимура в начале XV века. Она достигла своего пика во время правления шаха Аббаса I (годы правления 1588–1629). Под его руководством была проведена поразительная реконструкция Исфахана (сейчас это центральная часть Ирана). Старые рынки и мрачные улицы были заменены магазинами, банями и мечетями, построенными в соответствии с тщательно разработанным планом. Обширные ирригационные работы гарантировали, что в новом Исфахане будет достаточно воды. Самым важным достоянием стал Накш-е Джахан, «сад – украшение мира», шедевр садового дизайна в самом сердце города. Там же была построена великолепная Мечеть шаха – Масджид-и-Шах. Так же как и мечеть в Эдире, она должна была стать драгоценным камнем среди мечетей исламского мира. Как отмечал современный автор, шах сделал Исфахан «подобным райским кущам, с парками, благоухающими цветами, прекрасными ручьями и садами»[983].

Литература, каллиграфия и изобразительное искусство, особенно миниатюра, процветали в культуре, которая обладала самосознанием, интеллектом, любопытством и испытывала международные влияния. Трактаты описывали, как создать хорошее произведение искусства, например Qānūn al-Ṣuvar, трактат, который рассказывает о создании изящных стихов. Автор трактата предупреждает читателя, что можно овладеть искусством живописи, но «чтобы овладеть этим мастерством (стихосложение), требуется природный талант»[984].

Процветание открыло новые горизонты: монахи-кармелиты в Исфахане подарили шаху персидский перевод «Книги псалмов», который он принял с благодарностью. Папа Павел V прислал набор средневековых иллюстраций из Библии, которые настолько понравились шаху, что он заказал персидские комментарии к рисункам. В это же время местные евреи сделали копию Торы на персидском языке, правда, с использованием иврита. Все это свидетельствовало о религиозной терпимости, царящей в Персии[985].

Османская и Персидская империи находились на подъеме в связи с резким повышением транзитных налогов и импортных пошлин на товары, которые везли дальше на восток, и, конечно, на местные продукты и товары, на которые был большой спрос среди богачей Европы, начиная с королевских дворов и заканчивая зажиточными фермерами. Однако хотя Ближний Восток и получал хорошую выгоду от потоков золота, серебра и других сокровищ, которые рекой текли через Атлантику с Американских континентов, главными выгодоприобретателями были те места, где производили большинство товаров: Индия, Китай и Центральная Азия.