— Тимур, я тебя люблю, — тихонько позвала она.

— Я тебя тоже люблю, Динка, — муж сел рядом, обнял ее, и ей уже давно не было так спокойно и безопасно, как в этих крепких и абсолютно бесстрастных объятиях.

Динка старательно вслушивалась в звуки, доносящиеся из кухни — вот уже больше двух часов Макс и Тимур о чем-то ожесточенно спорили за закрытой дверью, но ей не удалось разобрать ни слова. Динку так и подмывало войти и начать заваривать себе чай, к примеру, потому как, судя по накалу, вопрос обсуждался серьезный, а по интонациям споривших — трудноразрешимый. Хлопнула дверь, кто-то армейским шагом прошелся по коридору и обратно, а затем голоса стали громче. Они не закрыли дверь?

Динка осторожно выглянула из комнаты, а затем шагнула в темный коридор — так и есть, дверь в кухню приоткрыта, можно подслушивать в свое удовольствие, и пусть хоть кто-то ей что-то скажет! На нее даже голос теперь нельзя повышать, если что, она и в обморок хлопнуться может, будут тогда знать. Ей самой было смешно, насколько она обнаглела за последнее время и сколько себе стала позволять.

У обоих ее мужчин, судя по всему, дела складывались неплохо, по крайней мере всю эту неделю посиделки «штаба» заканчивались звоном бокалов и очередным пополнением запасов виски и коньяка, впрочем, Максима Дина даже выпившим не видела. Видимо, он не хотел портить Багровым отношений с соседями, да и ремонтные работы в последнее время существенно подорожали.

Несколько раз приходили очень серьезные ребята и проверяли квартиру на прослушку, и даже Динкины вещи шерстили. Ей было строго запрещено высовываться из дома, все ее желания исполнялись мгновенно, и она от скуки изводила Тимура, а выходило иногда, что и Максима в свое удовольствие. Благо, «Персики» О.Генри не читали ни один, ни второй.

Ну да ладно, сколько здесь осталось до мая, нужно пользоваться своим привелигированным «беременным» положением на всю катушку.

— Они обыщут тебя на входе, Тимур, это сто процентов, — голос Максима уже дошел до точки крайнего раздражения, — ты переоцениваешь его доверие к себе.

— Но Леднев против того, чтобы валить его дома, Макс, — а это уже Тимур, тоже не слишком приветливый.

— Хорошо, давай еще раз. Только распиши мне все поминутно, а особенно, как ты собираешься все это пронести в ресторан. Насмотрелся фильмов? Так бачки они тоже осматривают, Михаль может и тупой, но не настолько. Кстати, куда ты собираешься засунуть пульт?

Тимур что-то сказал неразборчиво, возможно, просто матернулся. Или, к примеру, послал Макса. Но тот продолжал все тем же раздраженным тоном:

— И где гарантия, что Михаль не позовет тебе вместе пообедать? Мне потом лично тебя со стен соскребать?

Ясно. Михалев обедает каждый день в «Репортере», и эти два партизана-подрывника собираются его убрать. Она как-то подслушала из разговоров бывших бетховенских «генералов», что легче всего устранить человека, у которого есть приверженность к четкому расписанию — бегает в одно и то же время, или вот как Михаль, предпочитает обедать в одно и то же время в одном и том же месте. Динка решительно потянула дверь на себя и вошла в кухню.

— Я могу пронести вашу взрывчатку, если она не очень большая.

Максима тут же перекосило, и он сделался подозрительно серым.

— Дина, что ты здесь делаешь?

— Я здесь живу, — она постаралась не поддаваться панике и смотрела только на Тимура, — а под дверью я подслушиваю. Вы уже два часа орете и не даете мне спать. А еще я хочу пить, — храбро двинулась дальше и включила чайник.

Тимур с Максом метнули друг на друга уничтожающие взгляды, как будто кто-то из них орал тише, затем Тимур пристально посмотрел на Динку.

— Говори.

— Бандаж, — она похлопала себя по животу, и Максим весь подобрался, — это такой пояс, который удерживает живот. Под него можно что угодно подсунуть, если конечно эта ваша штука не очень большая.

— Небольшая, — Тимур казался заинтересованным, — но у тебя вся одежда облегающая…

— Я куплю себе балахон в магазине для беременных. Из тех, что тебе не нравятся, — они понимающе переглянулись.

— Тащи сюда свой бандаж, давай посмотрим, или он на тебе?

Динка собралась было выйти, как ей дорогу перегородил Максим и сказал срывающимся от гнева голосом:

— Вы с ума сошли оба? Тимур, ты совсем с катушек слетел? Не смей ее вмешивать, я тебе запрещаю!

— Заткнись, Макс, мы просто рассматриваем вариант…

— Тебе жену не жаль, ребенка своего пожалей! — Макс уже нависал над Тимуром, и Динка поняла, что вот-вот начнется хорошо знакомая картина очередного побоища. Она подошла к Тимуру и взяла его под руку.

— Не лезь в нашу семью, Максим, — сказала, спокойно глядя ему в глаза, — мы с мужем сами решим, что нам делать.

Максим осекся и даже попятился, опустив руки, только глаза пылали, как два прожектора. Тимур обнял Динку за талию и заговорил, глядя на исходящего яростью напарника:

— Никто ее одну туда не отправит, Макс, мы пойдем вдвоем. Зато можно будет самим позвать Михаля, потом если Дина захочет раньше уйти, это будет выглядеть естественно, а обыскивать ее я никому не позволю. И конечно крепить устройство ей тоже никто не даст, а вот отвлечь охрану у нее очень даже может получиться.

Они снова переглянулись, и Динка улыбнулась мужу, тот с признательностью ее поцеловал, Максим в бессильной ярости смотрел на них обоих, но молчал.

«Вот и молчи, с тобой уж точно никто считаться не станет». Она принесла бандаж, надела поверх одежды, и Тимур внимательно все осмотрел, присев на корточки. Будто сбрую лошадиную проверял. Макс скрипел зубами, но продолжал помалкивать.

— Нормально, вот сюда войдет, — Тимур всунул руку в углубление между бандажем и животом.

— Мне еще пистолет надо, Тимур, — воодушевилась Динка.

— Какой пистолет! — взревел Максим, непонятно было, кого ему хочется больше придушить, Тимура, Динку или всю семью Багровых. — Нет, Тимур, это все не годится, я не разрешаю ей никуда идти.

— А тебя никто не спрашивает, Макс, — Динка в который раз за этот вечер с тайной радостью наблюдала, как Всемогущий Горец лишается дара речи, — у меня есть муж, вот пусть он мне разрешает. Или не разрешает.

— Но я не согласен…

— Значит, тебя вычеркиваем, — она с решительным видом отвернулась от ошалевшего Максима и улыбнулась мужу.

* * *

Динка ехала на переднем сидении, с интересом глядя по сторонам. Они взяли один из охранных джипов, за рулем был Тимур, Максим сидел сзади, стекла в машине тонированные, поэтому увидеть его никто не должен. Пусть еще позагорает на Канарах.

Он все-таки согласился и уступил, хотя Багровы его не очень и спрашивали. Дальше тянуть было некуда, Леднев прямым текстом озвучил, что Михаль поставил устранение Домина задачей номер один, и если Тимур еще потянет резину, то и его уберут от греха подальше вместе с женой, а чтобы было правдоподобнее, скоренько организуют что-нибудь скромное, типа небольшого ДТП.