«Всего-то? Я помогу», — обрадовал сатуриец.

Ну и кто из нас извращенец?!

Спорили мы долго. Затем пришел некромант с помощником. Толстяк нес новую порцию отвара. Дверь за этими уродами не закрылась — стражники втолкнули в пыточную увешанного хианитовыми цепями Юлиана.

Парень смотрел только на меня, и в его глазах застыло странное чувство. Сожаление? Сочувствие? Недоумение? Не знаю, трудно улавливать чужие эмоции, когда свои зашкаливают. Хотя… наверняка жалость. Мокрая, окровавленная, избитая я представляла, несомненно, грустное зрелище.

— Что вы делаете? — каркающим голосом, сорванным до хрипа, пытаюсь остановить действия помощников некроманта.

Агграссец разворачивается ко мне, тогда как толстяк с одним из стражников продолжают привязывать руки Юлиана к перекладине столба, где только что висела я.

— Ты сможешь восстановиться после пыток, а твой любимый нет, — с гаденькой улыбкой произнес старик. — Как думаешь, сколько продержится он? Пока не сойдет с ума от боли?

Понятно. Он хочется вырвать мое согласие любой ценой.

И тогда я обломала ему назревавшее развлечение.

— Оставьте его в покое. Я согласна.

Когда уводили Юлиана, мне удалось снова поймать его взгляд. И он кардинально изменился. Неверие. Неужели думал, я позволю его пытать?! Странный маг. Я бы согласилась, даже будь на его месте незнакомый мне человек.

К тому же Грэм и так уговорил меня согласиться на сделку с некромантом.

— А может, все-таки продашь меня жрицам Судьбы? Они заплатят любую сумму?

Некромант скрипнул зубами. Да ладно тебе, не могла же я не попытаться в последний раз?

— Я снимаю с тебя хианитовый ошейник и разрешаю свободно передвигаться по двум уровням подземелья, — старик сначала защелкнул на моей правой руке тонкий браслет, а потом снял хианитовые кандалы. — Только учти, попытаешься наброситься на меня или кого-то из моих слуг — испытаешь неимоверную боль.

Наверное, ему не понравилось скептическое выражение моего лица. Он решил продемонстрировать действие браслета.

— Словек, покажи ей.

Толстяк, усмехнувшись, занес кулак для удара. Я поставила блок и сжала увальню ладонь. Но от боли закричал не он. Я. Мне казалось, что жидкий огонь пожирает все тело.

Через полчаса я рассматривала комнату, в которой предстоит жить несколько дней до торгов. Ничего так, комфортно. Мой временный хозяин не пожадничал и выделил вполне сносную спальню.

— Устраивает? — хмуро бросил мнимый ювелир.

— Да, теперь покажи мне купальню.

Агграссец скривился, но приказал следовать за ним. И я шла, с ненавистью буравя его спину. Как же легко сейчас подскочить и свернуть тонкую шею, покрытую старческими морщинами! Реагируя на мои кровожадные мысли, браслет пощипывал кожу, напоминая о себе. И я смиренно шла за своим мучителем, для которого я была, увы, не опасна…

Мы шли по узкому каменному коридору. Камеры, камеры, камеры… почти в каждом зарешеченном окошке мелькали темные фигуры. Сколько же людей у него в плену! Проклятый работорговец! Чтоб тебе коконы съели живьем, сволочь!

Купальню, выложенный розовым мрамором бассейн, питал горячий подземный источник. Зеркала во весь рост уже установили возле ступеней, ведущих в воду.

— Довольна? Все так, как ты и просила.

Я кивнула. Он предоставил все, что требовалось.

Старик повел на выход, снова мимо камер с пленниками.

— Повторяю, девочка, по двум нижним уровням можешь передвигаться свободно. Однако покидать стены подземелья не стоит, если не хочешь, чтобы ошейник задушил твоего дружка. Один шаг не в ту сторону — и артефакт перекроет ему воздух.

Что Юлиан не мой дружок, я промолчала. Не поверит после того, как застал нас в компрометирующей ситуации. Лучше пусть остается при своих убеждениях, иначе станет допытываться, что же мы тогда делали на самом деле. А рассказав про проглоченные артефакты, я гарантированно их лишусь.

Возле железной двери с густо зарешеченным окошком некромант остановился и достал связку ключей.

— А это мой подарок за сговорчивость. Уверен, тебе есть о чем поговорить с этой пташкой.

Приглушенное сияние камня-светляка позволяло разглядеть сидящую на ворохе соломы женщину. Сгорбившись, она уткнулась лицом в колени. На скрежет открываемой двери подняла голову — и я задохнулась от неожиданности. Валэри…

— Развлекайтесь, девочки, — хохотнул агграссец и втолкнул меня в камеру к ламчериону.

Лапимар, Лулианское королевство,

52-й день прихода Эвгуста Проклятого

Солар скучал. В комнате, где его удерживал перекупщик, он давно исследовал каждый сантиметр, надеясь обнаружить брешь в магическом кружеве, опутывающем стены. Безуспешно. Ставил защиту мастер своего дела.

После того, как пустынные разбойники разгромили посольский караван, а самого посла продали не гнушающемуся нарушить закон купцу по имени Каромирос, ничего интересного в его жизни не происходило. Несколько раз его перевозили с места на место, затем снова продали.

Купивший его старый агграссец вначале пытался выведать его родовое имя и статус, занимаемый в иерархии Домов Вискура. Однако поняв, что пленник будет молчать до последнего, старик оставил идею затребовать за него выкуп и с гаденькой улыбкой сообщил, что вскоре выставит его на Призрачных торгах. Солар равнодушно пожал широкими плечами, закованными в броню, и не произнес ни слова. Некромант сплюнул и пробормотал, что «клятому» хэмеллу повезло попасть в рабство, находясь в броне.

Солар с этим утверждением мысленно согласился. Да, не усни он под воздействием сонного зелья в боевой броне в ночь нападения разбойников, с ним разговаривали бы по-иному. Двум его сопровождающим не повезло — коренные вискурцы, они не были хэмеллами и оказались беззащитны перед мечами пустынников.

Что случилось с людьми, которых он со спутниками нанял на границе Вискура с Борриканом, его не интересовало — неудачники сами виноваты, что попали в западню и втянули туда своих нанимателей.

Солар скучал. Именно состояние перманентной скуки погнало его за пределы страны в поисках приключений. И он их нашел. Не совсем то, что ожидал. Пребывание в плену несколько утомляло однообразием и отсутствием возможности сбежать. Оставалось лишь выжидать подходящего момента, который все не предоставлялся.

Услышав подозрительный звук, хэмелл насторожился, затем расслабился и улыбнулся. Он узнал шаги той, которая пройдет сейчас мимо его камеры, и приготовился к развлечению.

Девушка-полукровка — самое приятное, что с ним случилось после того, как он покинул Вискур. Такая забавная и наивная, она практически сразу прониклась к нему симпатией. Солар ухмыльнулся: знала бы она о его репутации, обходила бы его камеру десятой дорогой и уж точно не стала бы разговаривать, доверительно сообщив о своих проблемах.